Впереди напоминающий о друидах круг из отдельно стоящих, испещренных пулями опрокинутых скамей. Австралиец прижался к стене у входа. Капли крови — Воорта или Микки — уводят в лабиринт скамей — смазанный след, ведущий к задней двери. Бок знает, где она, спасибо Интернету.
«Ты воспользовался лестницей, чтобы спуститься в подвал, Воорт».
Тишина.
— Воорт? — окликает Бок.
Ответа нет, но даже любители знают, что нельзя выдавать укрытие.
— У тебя здорово получилось! — кричит Бок. — Ты убил человека снаружи, аж двоих моих парней.
Ничего. Ни вздоха. Ни щелчка затвора. Ни стона.
Взгляд Бока скользит влево, он кивает Австралийцу, и тот крадется к опрокинутым скамьям, проникая в самодельный лабиринт Воорта. Австралиец смотрит на кровавый след, ждет, чтобы Бок заметил. Выйдя в более открытую часть нефа — видимую с балкона, — он обращает взгляд направо и вверх. Смотрит внимательно, склоняет голову набок, потом снова отходит к скамьям.
Бок шипит громко, чтобы Воорт услышал:
— Он на балконе, Уильям!
Австралиец подмигивает, делает два шага вперед — прочь от балкона — и останавливается. Два быстрых шага и остановка.
— Воорт, ты меня поразил! — кричит Бок. — Как там твой приятель Микки?
Бок остается в тени, а Австралиец добирается до внешнего кольца опрокинутых скамей.
— Схватить Стоуна… Да, Воорт, это был просто потрясающий ход!
Австралиец пригибается, поворачивается, ныряет во внешний проход между скамьями. Мотает головой. Воорта в этом кругу нет. Австралиец двигается дальше. Даже Бок не слышит его шагов, скользящих по дощатому полу.
Бок окликает:
— Уильям, на тех ступенях держись пониже.
Бок представляет себе двоих детективов: там внизу, в темноте, как напуганные женщины. Немного огня выкурит их наружу или по-настоящему замурует, поскольку на сайте сказано, что старый подземный ход забетонирован. Австралиец обходит второй ряд кафедр, осталось проверить еще один, и Бок продолжает болтать.
— Оставайся у стены, Уильям!
Разумеется, у стены Уильяма нет.
Австралиец обходит последний круг устроенного Воортом лабиринта.
Он уже почти у задней двери, но не высовывается, чтобы они не заметили.
Австралиец встает и подает знак Боку.
Бум… Бум…
Австралиец бьет вбок, не в сторону от задней двери, а прямо в нее. А выстрелы звучат сверху, с балкона, и в голове у Бока мелькает: перехитрили; как ни удивительно, выходит, детектив убрал троих его лучших людей.
Бок оказывается в нефе раньше, чем смолкло эхо выстрелов, и теперь он рассержен. Теперь он — насадка на пистолет-пулемет, выпускающая маленького, черного воортоубийцу, чтобы как можно лучше исполнить свою деревораскалывающую, плотеразрывающую миссию. Пули прошивают твердое дерево стены — там, откуда раздавались выстрелы дробовика Воорта.
Откуда-то снизу, из подвала, доносится стон Австралийца.
Бок с удивлением понимает, что кровь на полу, вероятно, даже не Воорта. А Стоуна.
«Ты размазал его кровь в след, чтобы заманить меня. И завязал ему глаза, пока делал это. Ты хочешь этого? — думает Бок. — Я тоже».
Бок на открытом месте. Рефлексы у него всегда были лучше, чем у Воорта. Церковь заполнена дымом и стонами, и витражи со львами прошиты очередями. Воорт будет где-то за той полуколонной, на балконе или на лестнице. Ему придется показаться, чтобы выстрелить.
«Или, может, я достал его».
Стоун уже должен быть у реки. В худшем случае Француз за несколько минут запустит двигатель и отвезет юриста вверх по Гудзону в Ньюберг, а потом посадит на самолет.
Бок выполнит контракт.
Стоун будет в безопасности.
«Коннор не может стрелять, но они вместе?»
Хватит разговоров. Первый звук все решит. Бок застывает в ожидании…
Вдали слышен вой сирен. Неужели он настолько недооценил копа? «Неужели Воорт с самого начала действительно планировал сдаться, чтобы спасти приятеля и убрать меня? Может, он даже позвонил 911 до того, как я напал на церковь?»
Бок понимает, что у него всего несколько минут, чтобы выбраться. Он знает, что может выбраться. Осознает, до какой степени повредил себе собственной самонадеянностью. Воорт будет единственным, кто останется здесь в живых.
«Но я хочу его», — думает Бок.
Сирены приближаются.
Бок напряженно прислушивается, надеясь расслышать за шумом неизбежный шепот, шорох подошвы, скрип кожи, щелчок курка, шелест ткани. «Потому что эти двое всего лишь копы, а я лучше, чем…»
Ба-бах! — раздается сверху; нервы у Бока на пределе, он готов ко всему, но в самый миг движения действительность поражает его, и он понимает, что это кричал Микки. И, нажимая на спуск, еще поливая смертоносным огнем балкон, Бок оборачивается, потому что безмозглые детективы разделились…
Воорт стоит у подножия лестницы.
Бок видит выстрел дробовика раньше, чем слышит звук; его сносит назад.
Бок летит, раскинув руки в воздухе. Сбивает скамьи.
Потолок кажется таким высоким.
По всему нефу пахнет бананами. Запах настолько густой, словно здесь фруктовый ларек, а не церковь.
Бок издали смотрит, как вбегают копы, кричат… наверное, Воорту… бросить оружие, выходить, лечь на пол.
Воорт не говорит: «Я коп».
Бок не знает, что Воорт больше не коп.
Над ним склоняются какие-то лица, и Бок слышит, как кто-то на балконе зовет врача.
— Здесь наверху еще один! Живой!
Лица приближаются. Бок видит лица копов, но позади них — другие лица. И с удивлением понимает, что это не люди.
«Должно быть, мне кажется».
Это Адские Врата?
Глава 19
Завывание сирен слышно и на реке, хоть и еле-еле. Рулевой прибавляет оборотов, и «Скиталец» отходит от берега. Стоун тихо сидит на корме, глядя на исчезающий галечный пляж. Все тело болит. Он не видит ничего, кроме серого, густого тумана.
— Леон велел вывезти вас, — бросает рулевой через плечо. Он говорит с французским акцентом. — Двадцать минут, и мы будем у Ньюберга. Машина ждет. Не волнуйтесь, мистер Стоун. На борту есть аптечка. Я могу вас посмотреть, когда отойдем подальше. Пока все нормально?
Стоун горбится; он слишком устал, чтобы говорить. Он сбросил запачканную одежду в реку, вытерся и надел джинсы и футболку, предложенные рулевым. Прислушиваясь к доносящимся выстрелам, Стоун размышляет, понадобятся ли еще эти вещи хозяину.
«Во всем, что произошло, виноват Бок».
