Она кивнула. Катлер двинулся к машине.
— Мы подвезем вас до трактира, вы там обсохнете, а потом, надеюсь, посвятите нас в то, что здесь произошло.
— Непременно, — отозвался Романо. — Жаль только, что вы не приехали несколькими часами раньше: это могло спасти еще шесть-семь жизней.
— Уж не хотите ли вы сказать, что сами избежали смерти потому, что повинны в гибели всех остальных?
— На самом деле мы должны были стать номерами восемь и девять, — ответил Романо, садясь в машину.
Они доехали до трактира, и там священнику и Бритт позволили принять душ и переодеться. Получив по кружке горячего кофе, они по отдельности были допрошены сначала Катлером, затем Резоном, потом еще двумя французскими агентами. Через час оба спустились в ресторан гостиницы, где их уже ждали все те же Катлер и Резон.
— Интерпол дал согласие отпустить вас со мной под мою ответственность, — сообщил им агент ФБР. — Мы вместе полетим в Марсель, где вы дадите официальные показания, а затем я препровожу вас обратно в Штаты, где мы детально во всем разберемся.
Бритт слабо улыбнулась, но для Романо этого было достаточно. Кошмар закончился, хотя тревога пока оставалась. Так бывает в первые минуты после грозы: кажется, что в наступившем затишье вот-вот снова блеснет молния или раздастся удар грома. Предстояло еще выяснить все о Евангелии от Иакова, о «Rex Deus» и о родословной. Что там правда, а что — фикция?..
Романо ощутил во всем теле неприятную дрожь: его донимала назойливая мысль о том, что спасенное им и неизвестное доселе Евангелие может вызвать последствия, угрожающие святости самой церкви.
99
Романо, Бритт, Карлота и Чарли явились к зданию Федерального управления имени Джейкоба Джавица. Каменные и бетонные строения по адресу: Федеральная площадь, 26, — казались состоящими из множества колонн — благодаря уходящим ввысь цепочкам узких темных окон. Пешеходную дорожку отделяли от проезжей части черные столбики с серебристым орнаментом, а лестница, ведущая к дверям главного входа, была кое-где перегорожена стальными барьерами. Офицеры в униформе проверяли пропуска у всех входящих и выходящих.
Романо заметил, как Чарли обменялся с Карлотой беспокойным взглядом. Уже ставшие привычными меры безопасности сообщали уютному миру Манхэттена новое, скандальное измерение: терроризм оставил неизгладимый отпечаток на всех более или менее значительных государственных учреждениях.
Все вместе они поднялись по лестнице, ведущей ко входу от пешеходной дорожки. Вверху их остановила одна из служащих. Романо предъявил визитную карточку Катлера. Офицер с кем-то переговорила по рации и впустила их в здание.
В просторном холле посетителей встретил агент Донахью. Он проводил всех на самый верхний этаж, в небольшой конференц-зал, где их уже ждал агент Катлер в компании человека в темно-синем костюме. Его седые волосы, морщинки вокруг глаз и очки для чтения, прицепленные дужкой за нагрудный карман, навели Романо на мысль, что это, должно быть, один из самых опытных агентов в управлении. Романо несколько удивила официозность обстановки в помещении.
Когда все расселись за круглым столом, Катлер передал Донахью кипу документов и начал:
— Прежде чем мы перейдем к анализу манускриптов, спешу вас сразу успокоить: мы обнаружили улики, подтверждающие причастность отца Кристофоро к гибели священников. Мы проверили маршруты его путешествий — он побывал в интересующих нас городах, а его отпечатки пальцев найдены на месте каждого преступления. — Катлер обернулся к человеку рядом с ним: — Разрешите представить вам агента Карла Лэндиса, главу отдела судебной экспертизы. Он обсудит с вами результаты радиоуглеродного анализа.
Донахью раздал всем распечатки, а Лэндис пояснил:
— Это результаты экспертизы фрагмента, предоставленного профессором Хэймар. Из них явствует, что папирус датируется эпохой Христа, что совпадает с первоначальным предпринятым профессором Хэймар анализом. Чернила на документе тем не менее всего годичной давности, то есть это подделка.
Донахью передал присутствующим еще по два листка, а Лэндис поставил на стол пластмассовый ящичек со свитком, привезенным из Франции.
— А вот здесь — совсем другое дело. И папирус, и чернила — все современно эпохе Христа. Отец Романо, — кивнул он на священника, — подтвердил, что арамейские письмена на документе также подлинные. Следовательно, мы вынуждены признать аутентичность этого манускрипта.
Бритт и ассистенты Романо разом ахнули, а сам священник остался внешне спокойным. Втайне он надеялся, что доказать подложность документа не составит труда, но, учитывая почти безграничные возможности «Rex Deus», едва ли не с самого начала в этом сомневался. И еще глубже в нем сидел страх, что Евангелие окажется подлинным.
— Прежде чем мы придем к согласию и сочтем его аутентичным, мы должны учесть еще один фактор, — проронил Романо. — Я отдельно исследовал возможности подделки древностей. Надо сказать, что на Среднем Востоке, в особенности в Израиле, случались весьма искусные фальсификаторы. Не так давно был найден склеп, надпись на котором указывала, что там покоится «Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса». Можно представить, какой переполох поднялся среди ученых, когда выяснилось, что надпись принадлежит эпохе Христа. После долгих обсуждений и более тщательного анализа исследователи обнаружили, что патина в углублениях разная: в начале фразы одна, а в конце и на самой поверхности склепа — другая. Оказалось к тому же, что слова «Иаков, сын Иосифа» выгравированы вертикально, тогда как буквы в окончании — «брат Иисуса» — слегка наклонны.
— Но у нас-то здесь не гравировка, — вмешалась Хэймар.
— Я применяю тот же метод для оценки возраста письменных памятников, — возразил ей Романо.
Лэндис взглянул на него озадаченно:
— Простите, но я не совсем представляю, как можно изучать папирус под чернилами.
— Это и не нужно, — ответил священник.
Теперь все взгляды устремились на Романо.
— Что вы предлагаете? — поинтересовался Лэндис.
— Во-первых, существует способ обмануть радиоуглеродную экспертизу. Умелые фальсификаторы давно заметили, что, если сжечь папирус нужной эпохи и подмешать пепел в чернила, то анализ документа даст искаженный результат.
Присутствующие вопросительно посмотрели на Лэндиса. Судебный эксперт с растерянным видом поскреб подбородок и признался:
— Конечно, мне сначала надо экспериментально в этом убедиться, но такое вполне вероятно.
— Вы хотите вовлечь нас в очередное мнимое противоборство, — не выдержала Бритт. — Подлинник против подделки. Что ж, вперед! И теперь уж я не пойду на поводу у зримых доказательств. Даже если выяснится, что рукопись ненастоящая, это будет значить лишь то, что ее автор вовсе не Иаков, брат Иисуса.
