43. Мурманск
Мурманск. Шестьдесят восьмой градус северной широты. Северо-запад России, Кольский полуостров, Заполярье. Город, окруженный пологими, уже покрытыми снегом горами. Огромная гавань открывается в бескрайний северный океан. Широкие пирсы только кое-где освещены редкими фонарями.
Одинокий троллейбус проскрипел мимо длинного ряда обветшалых пятиэтажек и остановился перед фасадом многоэтажного дома. В этот ранний час отель «Руссландия» был совершенно темным, лишь одно окно на десятом этаже то и дело вспыхивало призрачным мерцающим светом.
Зажигалка «Bic» осветила физиономию Дона Тительмана. Он поднес зажигалку к горелке. Сначала колеблющееся пламя было оранжево-желтым, но когда он привычно подкрутил вентиль, горелка загудела, и пламя стало прозрачно-голубым.
Он взял маленькую проволочную корзинку, где звезда Стриндберга лежала на перекладине креста, поместил на треножник в самом центре гудящего пламени и отошел в сторону. Через пару минут началась реакция, к которой он так и не мог до конца привыкнуть.
Эскизы Нильса Стриндберга оказались совершенно правильными. Единственное, что они не могли передать, – ошеломляющую красоту открывавшегося каждый раз перед ним зрелища. Звезда словно утонула в кресте, и оба предмета стали совершенно прозрачными, словно были сделаны из стекла.
Потом над крестом зажглась первая звезда, а за ней – вся сверкающая дуга Малой Карловой Колесницы. Полярная звезда выглядела как сверкающий огненный шарик диаметром около сантиметра. А небесная сфера, которая на рисунках Стриндберга казалась серо-голубой, напоминала скорее, по мнению Дона, морозно-черную зимнюю ночь.
Под этой прозрачно-черной сферой вскоре возникала другая, всегда начинавшаяся от точки Северного полюса. Оттуда постепенно расползались льды, переходящие в зубчатый силуэт Гренландии, береговую линию Свальбарда, фьорды Северной Норвегии и бело-желтую тундру Восточной Сибири, вплоть до Берингова пролива. И когда Северное полушарие принимало свою окончательную форму, от Полярной звезды к ней устремлялся яркий голубоватый луч.
Луч этот, по-видимому, был раскаленным – при соприкосновении со льдами севернее Свальбарда слышался тихий шипящий звук; в этом месте луч останавливался, показывая строго определенную точку на сфере.
Дон посмотрел на открытую карту Арктики, взял красную ручку и нарисовал еще один крестик.
Они жили в отеле «Руссландия» уже почти месяц и каждый вечер зажигали бунзеновскую горелку, проводя один и тот же эксперимент. Луч передвигался с интервалом в три дня, как и отмечал Нильс Стриндберг в своих лабораторных записях. И Дон с Эвой следили за этими перемещениями, делая на карте все новые и новые пометки.
Дон провел ручкой по сетке меридианов и параллелей и остановился на точке пересечения 83 градуса северной широты и 28 градусов 40 минут восточной долготы. Новый крестик пришелся к северу от Свальбарда, на участок, который и без того уже был испещрен красными пометками. Эва провела на карте линию, соединяющую Мурманск с Северным полюсом.
Он поднял глаза от карты и посмотрел на волшебное отражение сфер в окне. Прикрутил огонь. Пламя погасло с тихим пробочным звуком. Звезда отделилась от креста.
Когда он сунул звезду и крест в ворох зимней одежды, они снова были белыми и холодными, как лед. Дон закрутил резиновый шланг вокруг баллона с газом, сунул вместе с горелкой в рюкзак и затянул шнурки.
Он посмотрел на красный крестик на карте. Это была последняя пометка в Мурманске. Когда он в следующий раз поднесет зажигалку к пламени горелки, они будут уже далеко, где-то в бездонных водах Северного Ледовитого океана. Сейчас Эва закончит утренний туалет, и они оставят отель «Руссландия». Скорее всего, навсегда.
Дон подошел к окну. Русский ледокол стоял на рейде в гавани, напоминая огромный плавучий дом.
На черном корпусе были выведены два белых овала, символизирующих строение атома. На «Ямале» был установлен атомный двигатель – единственный двигатель, чья мощность позволяла пробиться через октябрьский паковый лед в Арктике.
