* * *
Санитары отвели Макмиллана в палату, Форстер надевал пальто, собираясь запереть свой кабинет и проводить Ребуса до машины, когда зазвонил телефон.
— В такое время?
— Может быть, это меня, — сказал Ребус и поднял трубку. — Слушаю.
Звонил сержант Нокс из Даффтауна.
— Инспектор Ребус? Я сделал, как вы просили, — установил наблюдение за «Гнездом глухаря».
— И?
— Меньше десяти минут назад туда въехал белый «сааб».
* * *
У дороги были припаркованы две машины. Одна блокировала въезд на длинную дорожку, ведущую к «Гнезду глухаря». Ребус вышел из машины. Сержант Нокс представил ему констебля Райта и констебля Моффата.
— Мы уже знакомы, — сказал Ребус, пожимая руку Моффату.
— Ах да, — сказал Нокс. — Как же я забыл! Вы же задали нам всем работенку. Ну и что вы думаете, сэр?
Ребус думал, что на улице холодно. Холодно и сыро. Дождь прекратился, но в любую минуту мог начаться снова.
— Подкрепление вызвали?
— Всех, кто есть, — кивнул Нокс.
— Что ж, можно дождаться их приезда.
— Да?
Ребус оценивающе посмотрел на Нокса — тот не был похож на человека, который любит ждать.
— Или можем пойти сами, втроем, — сказал он. — Один останется у ворот. В конце концов, там у него либо тело, либо заложник. Если Стил еще жив, то чем скорее мы войдем, тем больше у него шансов жить и дальше.
— Так чего мы ждем?
Ребус посмотрел на Райта и Моффата, которые одобрительно кивнули, выслушав его предложение.
— Только идти до дома далековато, — сказал Нокс.
— Если на машине, он наверняка нас услышит.
— Можно часть пути проехать, остальную пройти пешком, — сказал Моффат. — Так у нас и выезд будет заблокирован. Мне не улыбается идти по этой дороге в темноте, ожидая, что он в любой момент выскочит на нас в своей машине.
— Хорошо, договорились, возьмем машину. — Ребус повернулся к Райту. — Ты оставайся у ворот, сынок. Моффат знает план дома.
Райт посмотрел на него обиженно, а Моффат, напротив, от этих слов приободрился.
— Ну, — сказал Ребус, — тронулись.
* * *
Они взяли машину Нокса, оставив машину Моффата блокировать выезд. Нокс, посмотрев на «ведро», в котором приехал Ребус, отрицательно покачал головой:
— Лучше на моей, а?
Машину он вел осторожно. Ребус сидел на пассажирском сиденье рядом с ним, Моффат — сзади. У машины был отличный, тихий движок, но все равно… вокруг стояла полная тишина. Любой шум будет слышен издалека. Ребус едва не начал молиться, чтобы разразилась внезапная гроза с дождем и громом — что угодно, лишь бы он их не услышал.
— Мне понравилась эта книга, — сказал Моффат, который сидел ровно за Ребусом.
— Какая книга?
— «Тихий омут».
— Господи! Я и забыл про нее.
— Классная история, — сказал Моффат.
— Сколько еще? — спросил Нокс. — Я что-то не помню.
— Тут поворот налево, а потом еще один — направо, — сказал Моффат. — После второго лучше остановиться. Там останется всего ярдов двести.
Они остановились, открыли двери и не стали их закрывать. Нокс вытащил из бардачка два больших фонарика в резиновых кожухах.
— Я был в команде скаутов, — объяснил он. — «Будь готов» и все такое. — Один фонарик он отдал Ребусу, другой оставил себе. — Моффат ест морковку, так что ему фонаря не нужно. Ну, как будем действовать?
— Посмотрим, что там происходит в доме, тогда я скажу.
— Разумно.
Они двинулись цепочкой. Пройдя ярдов пятьдесят, Ребус выключил фонарик. Нужды в нем больше не было: в доме и вокруг него горели, казалось, все лампы. Они остановились перед полянкой, стали разглядывать дом из-за веток. «Сааб» был припаркован у входной двери, стоял с открытым багажником. Ребус повернулся к Моффату:
— Помнишь, там есть задняя дверь? Обойди дом и прикрывай ее.
— Ясно. — Констебль сошел с дороги в лес и исчез из виду.
— А мы пока сначала проверим машину, а потом заглянем в окна.
Нокс кивнул. Они вышли из леса и осторожно двинулись вперед. Багажник был пуст. На заднем сиденье машины тоже ничего не обнаружилось. Свет горел в гостиной и передней спальне, но никаких признаков жизни там не было видно. Нокс указал фонариком на дверь, попробовал ручку. Дверь приоткрылась. Он открыл дверь еще больше. В холле никого не было. Они замерли на несколько секунд, прислушались. Неожиданно раздался звуковой взрыв — бой барабанов, стон гитарных струн. Нокс отпрыгнул назад. Ребус положил руку ему на плечо, успокаивая, потом вышел из дома и снова заглянул внутрь через окно гостиной. Стереоаппаратура. Он видел, как светятся и пульсируют диоды. Кассетник; возможно, с автоматическим включением воспроизведения. Пока они подбирались к дому, пленка перематывалась назад. Теперь магнитофон включился.
Ранние «Роллинги». «Закрась черным». Ребус кивнул. «Он в доме», — сказал себе Ребус. «Мой тайный порок, инспектор». Один из многих. По крайней мере это могло означать, что он, вероятно, не слышал звука подъезжающей машины, а теперь, когда снова играла музыка, он, вероятно, не услышит, как они войдут в дом.
И они вошли. Моффат прикрывал кухню, а Ребус пошел прямо наверх. Нокс — следом. На деревянных перилах был виден мелкий белый порошок, оставшийся после работы криминалистов, снимавших отпечатки пальцев. Вверх по лестнице… на площадку. Что это за вонь? Что это за вонь?
— Бензин, — прошептал Нокс.
Да, бензин. Дверь спальни оказалась заперта. Здесь музыка, казалось, звучала громче, чем внизу. Буханье барабанов и бас-гитары. Гитара против ситары. И этот надрывный вокал.
Бензин.
Ребус отошел назад и с силой ударил ногой по двери. Она распахнулась. Ребус оглядел комнату. Посредине стоял Грегор Джек, а у стены — связанный человек с кляпом во рту. Лицо опухшее, на лбу кровь. Рональд Стил. Кляп? Нет, не совсем чтобы кляп. Его рот был забит, кажется, клочьями воскресных газет — тех самых номеров с кровати, в которых была напечатана история, начавшаяся с его козней. Что ж, Джек заставил Рональда проглотить эти слова.
Бензин.
Пустая канистра лежала на полу. В комнате стоял густой запах бензина. Стил, казалось, весь был пропитан им. Или он был мокрый от пота? А посредине Грегор Джек, чье лицо, искаженное ненавистью, постепенно начало изменяться, изменяться, смягчаться. На нем появилось выражение стыда. Вины и стыда человека, который попался на месте преступления.
Все это Ребус оценил в одну секунду. Но Джеку понадобилось еще меньше времени, чтобы чиркнуть спичкой и уронить ее на пол.
