Работы по благоустройству города. Женщина справа разбивает камни, которые затем укатываются катком (Москва, 1947 г.).
Строительство панельного дома (Москва, 1963 г.).
Дорожные работы (Москва, июль 1945 г.).
«Дай прикурить!» (Москва, улица Горького, 1947 г.).
Проверка документов (Москва, 1955 г.).
Двухэтажный троллейбус на улице Горького (Москва, 1947 г.).
Женщина продает сигареты у гостиницы «Москва» (Москва, 1947 г.).
Танцы на московской площади (1947 г.).
Производство велосипедов на 1-м государственном автомобильном заводе имени Сталина (ЗИС, в 1956 году переименован в ЗИЛ — завод имени Лихачёва). Работницы сборочного цеха устанавливают камеры и покрышки на колеса велосипедов (Москва, 1954 г.).
Сотрудники британской компании Elliott Automation загружают в фургон ящик с компьютером Elliott 803 для отправки в СССР 4 июня 1960 года (советская сторона настаивала на доставке компьютера автотранспортом через всю Европу). Всего было выпущено около 250 таких компьютеров.
Открытие спартакиады на стадионе Ленина (Москва, 1963 г.).
Решающий ход. Шахматисты заканчивают партию под снегом (Москва, Цветной бульвар, 1956 г.).
Представим себе, что кто-то со стороны — например, из Министерства сельского хозяйства, которому Советская Армия не подчиняется, — прислал приказ командующему, например, Прикарпатского военного округа, Маршалу Советского Союза Коневу. Уж наверное Конев такого бы не потерпел. И Жуков тоже.
И не важно, о чем этот приказ. Важно, что кто-то со стороны пытается командовать чужими войсками.
7
Жуков слал приказы не только в войска, которые ему не подчинялись. Он и самому Серову отдавал приказы.
Как только Жуков стал министром обороны, председатель КГБ и старый друг Жукова Иван Серов прислал ему пять папок с доносами.
Начальник охраны Жукова майор Марков на той же странице продолжает рассказ:
Когда Жуков ознакомился с досье, последовала команда Серову об увольнении из органов КГБ бывшего начальника охраны в годы войны H. X. Бедова, его заместителя М. М. Агеева, бывшего коменданта дачи Б. С. Ермишина и некоторых других офицеров, которые, как оказалось, были причастны к фальсифицированным доносам на Жукова.
Жуков — министр обороны. Серов — председатель КГБ. КГБ Министерству обороны не подчинено. Так почему же такое могло случиться: «последовала команда Серову»?
Жуков мог попросить: Ваня, ты по старой дружбе турни этих гадов. Но Жуков командует. А чего тут командовать? Вся охрана вождей — из КГБ. Работа чекиста — стучать. Этих Серов выгонит, а новые разве стучать на Жукова не будут?
Серов Иван Александрович дурачком прикидываться очень любил, но был не так прост, чтобы Жукову отдавать весь собранный на него материал и раскрывать всех своих стукачей в окружении министра обороны.
Глава 25
Последствия передачи войск КГБ и МВД под контроль Министерства обороны. — Особые отделы и комиссары: как Коммунистическая партия контролировала Красную Армию. — Комиссары, помполиты, замполиты и военные советы: эволюция системы партийного контроля над армией. — Предложения Жукова о превращении Военных советов из контролирующих органов в совещательные. — Кадры решают все: как в Советском Союзе была выстроена система принятия кадровых решений. — Номенклатура. — Жуков осуществляет в стране ползучий переворот, выводя армию из-под контроля правящей партии, открыто не подчиняясь решениям руководства страны и ломая созданные им механизмы контроля.
1
Итак, Жуков настаивал на передаче войск КГБ и МВД под контроль Министерства обороны. Хрущёв упирался, ясно понимая, что если все вооруженные люди в стране перейдут в подчинение Жукова, то высшее руководство страны станет совершенно беззащитным.
Жуков тем временем крушил устои государственного устройства еще на одном фронте. С самых первых дней своего существования Красная Армия была под полным контролем Коммунистической партии. Партия коммунистов держала Красную Армию, которая после войны превратилась в Советскую Армию, на двух поводках-растяжках — так, как держат с двух сторон хищного зверя.
С одной стороны — Особые отделы. С другой стороны — комиссары. Особые отделы ЧК-ГБ вербовали стукачей на всех уровнях военной иерархии. Чем выше уровень, тем выше была плотность стукачей среди его обитателей. Командиры высокого ранга были обложены стукачами ГБ со всех сторон: стукачами были адъютанты, телохранители, водители, шифровальщики, радисты, повара, охранники, писари, боевые и «учебно-боевые» подруги[15]
Кроме надзора тайного по линии ЧК-ГБ, был еще надзор гласный. С момента создания первых отрядов Красной Армии Коммунистическая партия ставила к каждому командиру от роты и выше своего надзирателя. Надзиратель назывался комиссаром.
Комиссары воспеты всей советской литературой и кинематографом. «Чапаев», «Красная площадь», «Котовский», «Оптимистическая трагедия» — везде и всегда комиссар мудрым советом направлял командира на верный путь.
В жизни было иначе. Прежде всего потому, что комиссар был совершенно безграмотным в военных вопросах. Как мог безграмотный контролировать грамотного? Командир отдавал приказ, но без подписи надзирателя-комиссара приказ был недействителен. Попытка управлять войсками, не спрашивая разрешения комиссаров, расценивалась как измена и мятеж — со всеми вытекающими последствиями. Комиссар имел неограниченную власть. Он мог снять командира с должности и арестовать его. Комиссары командирам не подчинялись. Они подчинялись только вышестоящим комиссарам.
