соперницы. Не прошло, не отболело. Да и лучше ли она сама? До сих пор не выносит запах моря, а ведь прошло больше ста циклов с момента разрыва с Кракеном. Щёки Дары раскраснелись, она возмущённо сопела.
— Живёт там в своё удовольствие, собрал, наверное, себе стаю лесных сук! — от неконтролируемых эмоций на пальцах Дары вытянулись кошачьи когти.
— Ни единого щенка за это время не было, — как бы невзначай Муар обронила информацию, которую собирала с особой тщательностью. Кобель, не кобель, а любимый мужчина племянницы. Приходилось присматривать.
— Ни единого… — эхом отозвалась Дара. В голосе сквозило недоверие. — Ещё скажи, что на сук не прыгал.
— Прыгал, не без этого, — меланхолично отозвалась амори, — ну так и ты тоже не сильно-то воздерживалась. Но ту часть клятвы, где обещали дать продолжение только совместной крови, вы всё же сдержали.
Дара глубоко задумалась. Да и сама Муар вдруг поняла одну простую вещь. Мир, который они знали, перестаёт существовать. Горы просыпаются, океан отравляет, земля расходится под ногами, слёзы небес застывают. Сколько ещё у них осталось времени, не знал никто: цикл или сто циклов, а может, один день. Гордой амори вдруг захотелось простого счастья. Обнимая племянницу, Муар крепко сжимала в ладони подарок Ориса Кракена.
* * *
Плеть просвистела рядом с лицом, выводя меня из задумчивости. Вести диалог с ЯГУ, строить проекции с помощью тотема и реагировать на внешние раздражители одновременно выходило плохо. Поэтому следующий удар я практически пропустила, лишь на интуитивном уровне уходя влево. Длинное платье подвело, и я запуталась в подоле, рухнув на землю вместо того, чтобы вскочить с лавки.
— О, а пташка-то — не моль заторможенная! — расхохотался надо мной какой-то сопляк чуть старше Рогнеды по возрасту. Ещё и попытался меня толкнуть носком сапога. Рядом снова щёлкнула плеть, выводя меня из себя. Да какого чёрта⁈ Где эти хвалёные телохранители? Сквозь приоткрытый полог палатки я увидела, как двух охранников связала боем толпа малолеток. Было их чуть больше десятка. Может, по одному они и не были опасны, но расклад по пять на одного играл в их пользу.
Ах, вы, сучата!
А безусый юнец уже задирал мне подол платья плетью, отвешивая язвительные комментарии:
— Такой чернушки у меня ещё не было! — плеть прошлась по внутренней поверхности бедра, вызывая у меня физическое отвращение. — Пока Танагр играется в благородного, Кетцы всегда берут то, что хотят!
Сопляк уже склонялся к земле, выбирая, с какой стороны ко мне пристроиться, и явно не ожидал, что я схвачу его за руку, упрусь стопой в живот и перекину через себя, используя инерцию от его падения.
«Спасибо, папа!» — мысленно поблагодарила отца за тренировки, вскакивая и добивая ударами ног малолетнего маньяка. Первый удар пришёлся по причинному месту, вызывая дикий визг.
— Ах, тебе больно⁈ — следующий удар нанесла уже по лицу, чтобы вырубить или хотя бы дезориентировать. Мягкая обувь не позволила первого, но успешно справилась со вторым. Ещё и губу рассекла. — А девочку пятнадцати циклов снасильничать смелый? — кричала я, добавляя ещё один удар носком в солнечное сплетение.
На улице послышалась какая-то возня, ещё не хватало, чтобы его дружки присоединились. Схватив плеть, обернула её вокруг шеи предводителя местной оппозиции. Вот что мы с ЯГУ совершенно выпустили из виду. После нападения под купол должны были попасть не только танагры, но и кетцы. Вот их потомки ко мне и пожаловали, предъявить права на свежую кровь. Будет им кровь!
Затянув плеть на манер удавки, я шипела кетцу в ухо не хуже аспиды:
— Если хочешь жить, повторяй за мной! Я!
— Я… — прохрипел спустя полминуты посиневшими губами придушенный аэр, отчаянно сопротивляясь. Но я держала плеть крепко, упираясь ему между лопаток для противовеса.
— От лица клана Кетцев… — придумывала я клятву на ходу.
— От лица кх-лана Кх-етцев, — хрипел мой пленник.
— Клянусь свято соблюдать…
— Кх-лянусь сфято соблюдхать…
— Вечный мир с кланом изумрудных танагров!
Последние слова кетц практически выплюнул, но я продолжила:
— Клянусь защищать народы кетцев и танагров, исполняя свой мужской долг во имя неба, земли и морских глубин!
У кетца глаза на лоб полезли то ли от формулировки, то ли от нехватки воздуха, но он просипел за мной слова клятвы до конца.
Едва последние слова были сказаны, как тотем танагров налился изумрудным светом и ударил лучом в небо. Послышался звон разбитого стекла, и стало удивительно тихо. Я отпустила плеть, пятясь на выход их палатки, когда услышала озадаченный голос ЯГУ:
— Купол спал.
На улице малолетки смотрели на моих охранников со смесью ужаса и покаяния. Чуть ли не помимо своей воли они поднимали с земли противников, очищали им одежду и интересовались самочувствием. Оторопь от происходящего взяла и бывших жертв, настолько резко изменилось поведение шайки малолетних подонков.
Я же тем временем стала осознавать размер неприятностей ожидающий танагров прямо сейчас.
— Слушать меня внимательно! — рявкнула на дюжину мужиков перед собой. Те аж во фронт вытянулись. — Два раза повторять времени нет. Ты! — ткнула пальцем на одного из телохранителей, — Айше Агри сюда, быстро! Вопрос жизни и смерти! Выполнять! — рыкнула на эмоциях, когда воин засомневался. — Теперь вы! — злобно зыркнула на кетцев, — нападение вам никто не простил, но сейчас… Все освоили оборот?
— Ты… — просипел мой несостоявшийся маньяк, выбираясь из палатки. — Ты — тварь! Как ты смеешь⁈
— На одиннадцать часов! Воздух! Птеры! — взорвалась криками ЯГУ.
— Заткнись и смотри сюда! — я повернула его лицо за подбородок на тройку птеров быстро приближающихся с воздуха. — Привыкли к безопасной сытой жизни, где баб по первому требованию получали? А она закончилась! — рявкнула ему в ухо, отчего тот даже дёрнулся. — Кто способен на оборот, самое время применить ту тактику, которую вы отрабатывали на моей охране. Пятеро на одного должны осилить.
У подростков зрачки расширились от ужаса.
— Бежать не советую, — прошипела я. — Он только что клялся, что вы танагров будете защищать как самих себя.
До всех медленно стал доходить смысл произошедшего.
По дороге из города через мост нёсся ящер с всадником в чёрном плаще. Грузный мужчина со шрамом, рассекающим левую половину лица от брови до подбородка, спрыгнул с ящера ещё до того, как зверюга успела затормозить.
— Ты
