медленно я поворачиваюсь к нему лицом.
— Типичное дерьмо сломленного мальчика, — бросаю я, и его брови сползаются в центр. — С трудом можешь смотреть на меня, но не в силах видеть, как я ухожу.
Наклонив голову, он смотрит на меня из-под густых ресниц, высовывает язык, чтобы слизнуть кровь с уголка губ.
— Говори, что хочешь, я, мать твою, не шучу.
— Ты действительно думаешь, что я откажусь от своего места, если ты не согласен с этим? — спрашиваю я, качая головой. — Потому что я не откажусь. Так что, вперед, трахай Мэллори, козел. Ты никогда не говорил, что ты мой, так что имеешь на это полное право, да? Но при этом не жди, что я буду сидеть на скамейке запасных или рыдать на чертовом заднем плане. Не буду. Я говорила, что хотела, чтобы ты был моим Брейшо, Кэптен. Я ни хрена не говорила о том, что нуждаюсь, чтобы ты им стал.
Я иду прочь, но дохожу только до двери.
— Виктория. — Настойчивость и паника в его тоне — единственная причина, почему я не вышла наружу.
Сделав глубокий вдох, я оборачиваюсь, мое горло сжимается от увиденного.
Кэптен на коленях, плечи опущены так низко, насколько это вообще возможно. Он открывает рот, но захлопывает его.
— Если ты сейчас скажешь «прости», я снова ударю тебя.
— Я приму это, — хрипит он. — Каждый твой удар. Приму их все, Красавица.
Я бросаю взгляд на его братьев, все застыли с хмурыми выражениями на лицах. На лице Рэйвен отражается боль. Ни у кого из них нет ни единой идеи, что сказать — редкость для Брейшо, не говоря уже о четырех.
— Подойди ко мне. — Слова вылетают из него на опустошенном выдохе.
Мне не стоило, но я опускаю руку с дверной ручки, позволяю своим ногам отнести меня к сломленному мальчику на полу, пока его семья наблюдает, стоя позади.
Я не могу решить, что буду делать, когда доберусь до него, потому что его руки взлетают, хватая меня за рубашку, и притягивают меня к нему.
Его руки крепко обхватывают меня, и он рывком тянет меня вниз. Его ноги разъезжаются, чтобы он мог опуститься на задницу, положив мои к себе на колени.
Он не говорит ни слова, но он держится за меня так, будто не может представить себе, как меня отпустить.
Проходят минуты, и я обнаруживаю, что мои руки поднимаются, ладони ложатся по обе стороны его лица, и его голова поднимается.
Голубизна его глаз зарыта под сожалением, оставляя меня таращиться на мутную зелень в них.
Он обхватывает мое лицо ладонями, глядя глубоко в мои глаза, и говорит то, что я нуждалась услышать, не подозревав об этом.
— Я не трахал ее.
Глава 31
Виктория
Рэйвен стучит по дверному косяку, медленно входя внутрь.
— Черт, Ви, пытаешься сделать так, чтобы я выглядела плохо?
— Умоляю, — хихикаю я, застегивая ремень. — Они влюбились в тебя, когда все, что ты носила, были дешевые джинсы и майки за два доллара.
— Э-э, еще меньше. Обычно по скидке в «пять пальцев», — поддразнивает она, направляясь к моей кровати, и садится на край.
Я смеюсь.
— Верно.
— Парни не особо говорили о том, что по их мнению случилось в доме Марии, — рассказывает она, предположив, что мне было любопытно, какие беседы они вели, пока меня не было рядом.
Она правильно предполагает.
— У них есть свой частный детектив, который ищет, но...
Но она не так уж важна для них, так что не стоит особых поисков.
Не то чтобы это было необходимо.
Они, наверное, выяснили, что это никак не связано с ними. Просто ее настигло ее прошлое, как происходит в таких местах, как это.
Она откидывается назад, опираясь на руки.
— Уверена, что ты готова к этому?
— Это концерт с тысячами людей.
— И мы будем в ложе среднего уровня, каждый на расстоянии вытянутой руки без возможности сбежать.
— Я говорила тебе прошлым вечером и тем вечером, что был до него, и ранее этим утром, Рэйвен. Я иду. Я в порядке. Остановись. — Мои глаза скользят в ее сторону.
Кивнув, она берет мой телефон только для того, чтобы швырнуть его в сторону.
— Вы, ребята, говорили?
— Не-а. Он играл свою роль в школе всю неделю, как ты видела, но, как только свидетели исчезали, его руки тоже. Я оставила его в покое.
— Думаешь, он говорил с Мэллори снова?
Я пожимаю плечами, двигаясь к шкафу, чтобы взять обувь.
— Я не видела, чтобы он выходил после того, как дал ей то, что она хотела, а она сбежала. Но она… в ней я не так уверена.
— Да, я тоже.
Я сажусь, поднимая взгляд, и замечаю, как она хмурится.
— Что?
Ее губы поджимаются на мгновение, и затем она садится.
— Если я задам вопрос, ты скажешь мне правду?
Я удерживаю ее взгляд на мгновение, и затем наклоняюсь, чтобы застегнуть свои ботинки с леопардовым принтом. Я выпрямляюсь, поправляя топ на плечах, позволяя ему соскользнуть с одной стороны.
— Я больше ничего не стану скрывать, Рэйвен. Можешь спрашивать, что пожелаешь, и я скажу правду.
— Я все продолжаю думать, почему Мэллори вообще остановилась заговорить с тобой, доверилась незнакомой девушке, которую видела со своим бывшим, чтобы передать сообщение.
Я встречаюсь с ней взглядами.
— Незнакомец не сделал бы этого, так ведь? — спрашивает она.
— Нет, — тут же отвечаю я. — Незнакомец бы не стал.
Прежде чем она может сказать что-нибудь еще, входит Мэддок.
Он осматривается в комнате, его глаза поднимаются к люстре.
— Реально?
Я усмехаюсь. Я знала, что эту штуку добавили для меня после того, как Мэддок съехал из этой комнаты.
Рэйвен смотрит вверх, смеясь, и падает на спину на моей кровати.
— Это было бы весело.
Внезапно Ройс тоже оказывается в комнате и бросается на матрас рядом с ней.
— О, да, — ухмыляется он. — При правильном отражении, правильном позиционировании. — Он разводит руки в стороны. — Это как минимум двадцать задниц.
Она смеется, позволяя Мэддоку поднять ее. В этот момент появляется Кэптен, прислонившись к дверной раме.
Его глаза скачут по комнате, останавливаясь на мне.
— Готова?
Я киваю,
