дорогу домой. У меня есть дела поважнее, чем быть их чертовым водителем Убера.
Холодный ночной воздух обрушивается на нас, когда мы проталкиваемся через стеклянную дверь бара. Пози смеется позади меня, находя забавным, что ей почти приходится бежать, чтобы не отставать от моего быстрого темпа. Я смотрю на заднюю часть своего «Ягуара» и задаюсь вопросом, сможет ли она поместиться у меня на коленях, если я отложу сиденье назад как можно дальше, когда в заднем кармане у меня вибрирует телефон.
Я целый день ждал звонка от Кейсона о клиенте, который должен деньги, иначе я бы не стал его проверять прямо сейчас. Рыча, я выдергиваю устройство из кармана и смотрю на экран. Это неизвестный номер. Обычно я проигнорировал бы это сообщение или отправил его прямо на голосовую почту, но что-то внутри подсказывало мне, что мне нужно ответить на звонок.
Остановившись у водительской двери, я принимаю звонок и подношу телефон к уху.
— Да?
Пози встает передо мной, на ее лице все еще озорная улыбка, ее руки скользят под мою рубашку, а ногти впиваются в мой пресс.
— Это Рафферти Уайльд? — спрашивает меня незнакомая женщина. В ее голосе есть что-то такое, что мгновенно приводит меня в бешенство, и все вокруг меня меркнет. Даже девушка, которая стоит передо мной, на мгновение перестает существовать.
— Да, — я грубо отвечаю, от страха у меня уже сжимается грудь. И только когда она начинает говорить, мой мир полностью переворачивается вокруг своей оси, и мое тело теряет всякие чувства. Я больше не чувствую холода ветра или тепла рук Пози на своей коже.
Пози, чувствуя перемену в моем поведении, замирает передо мной, ее руки замирают, исследуя мой живот, а большие карие глаза смотрят на меня с беспокойством.
— Я звоню из Медицинского центра Сиэтла. Твоего брата Пакстона доставили в отделение неотложной помощи час назад. Похоже, это была передозировка… — она рассказывает дальше о том, как его нашли в припаркованной машине с работающим двигателем где-то на территории кампуса, а затем вызвали полицию и скорую помощь, но я особо не слушаю. Я жду, пока она скажет единственное, что меня волнует.
Когда она этого не делает, мне удается найти слова, чтобы спросить себя.
— Является. Он. Живым?
Это самые долгие секунды в моей жизни, пока я жду ответа. Я физически чувствую каждую прошедшую секунду.
— Он стабилен. Лекарство, которое ввели парамедики, привело к немедленной отмене опиоидов. Мы пытаемся регулировать его частоту сердечных сокращений и кровяное давление, позволяя ему спать в худшие моменты, — она говорит мне, на каком этаже он находится и какую медсестру спросить в регистратуре, когда я приду туда, прежде чем линия оборвется.
Отступив на шаг от меня, Пози опускает руки в стороны.
— Рафф? — тихо говорит она, и с каждого слога стекает огромное беспокойство.
Я онемел. Я думаю, что это способ моего тела защитить меня, поскольку меня переполняют воспоминания о маме и о той ночи, когда она приняла эти таблетки. Я не хочу снова чувствовать эту боль.
— У Пакса передозировка, — когда я их произношу, эти слова кажутся лезвиями бритвы в моем горле и на языке. — Мне нужно в больницу.
Ее рука подлетает ко рту, и ее кожа бледнеет.
— Боже мой, — ее голова трясется, как будто она отрицает это. — С ним все в порядке?
— Он чуть не умер. Он не в порядке, — огрызаюсь я, и знакомая ярость вспыхивает в моей груди по отношению к ней. Это та самая эмоция, которую я думал, что наконец-то успокою, но тот телефонный звонок был словно разжигание угасающего огня гнева, и я чувствую, как он снова горит под моей кожей.
Когда я роботизированно подхожу к водительской двери, она карабкается по машине.
— Я пойду с тобой.
У меня на языке вертится желание сказать ей «нет», но я останавливаюсь. Споры с ней отнимут у меня время, которого у меня нет. Мой приоритет — добраться до брата.
Глава 37
Пози
Возраст: 16 лет
Уже почти час ночи, и кто-то стучится в нашу входную дверь. Тяжелые шаги отца доносятся из коридора, когда я неизящно вылетаю из кровати. Люди не просто приходят к вам домой в это время для светской беседы. Они появляются, потому что что-то не так.
В темноте я слепо обыскиваю стул в своей комнате, где умирает моя чистая одежда, и хватаю первую толстовку, к которой прикоснулись мои пальцы. Едва я натянула его на голову, как выхожу из комнаты и направляюсь к входной двери, где уже находится мой отец.
Одетый в клетчатые боксеры и серую футболку, его коренастое тело блокирует любого, кто стоит в дверном проеме. Мои руки сложены перед собой, когда я подхожу сзади. Чем ближе я подхожу, тем ближе к моим ушам доносится шум ливня в конце лета за окном.
— Папа? — спрашиваю я, делая еще один маленький шаг вперед. — Что происходит?
Он еще мгновение смотрит на того, кто стоит у нашей двери, прежде чем повернуться ко мне.
— Это к тебе.
Я могу различить только копну темных волос, и сначала мне кажется, что там стоит Рафферти, но когда папа отходит в сторону и свет освещает его лицо, я обнаруживаю, что это не мой парень.
— Пакс?
Есть что-то более тревожное в присутствии Пакса, чем в Раффе. Если он здесь, значит, ради этого ему пришлось пережить немало неприятностей. У него до сих пор есть только водительское удостоверение и нет автомобиля. Он не только нарушил закон, появившись здесь, но еще и угнал одну из машин своих родителей.
Я бросаюсь к нему, и чем ближе я подхожу, тем яснее становится выражение его лица. Это тот же унылый вид, который был у него в прошлом году, о котором я спрашивала его раз сто, но сегодня все по-другому. Сегодня вечером это душераздирающее зрелище. Мой лучший друг, из голубых глаз которого текут слезы, выглядит разбитым.
Я тянусь к нему, но он пятится от меня прежде, чем я успеваю прикоснуться к нему.
— Пакс… что случилось? — спрашиваю я, сердце у меня в горле.
Он смотрит между мной и тем местом, где стоит мой отец.
— Мне очень жаль… — он тяжело сглатывает, борясь с рыданиями. — Я знаю, что уже поздно, но я не знал, куда еще пойти. Мне жаль, что я вас разбудил, мистер Дэвенпорт.
Папа качает головой.
— Не волнуйся об этом, малыш. Почему бы тебе не зайти внутрь и не спрятаться от
