Я доел торт и побрел дальше. Две немолодые женщины, кажется, Витькины тетки, ловили детей. Дети радостно визжали, бегали, ныряли под столы и путались в ногах. Витькин старший отстреливался от теток из только что подаренного пузырькового пистолета. Шарики, наполненные розовым дымом, летели во все стороны и лопались, оставляя быстро исчезающие облачка, пахнущие какими-то цветами.
– Вов, ты на курсы не хочешь походить?
Вопрос на миллион баксов. Я-то здесь при чем? Меня опять унесло к компании, на этот раз жен моих друзей, явно составлявших очередной коварный план, судя по светленькой девушке, стоявшей д’Артаньяном при этих трех мушкетерках. Симпатичная, сероглазая и вполне в моем вкусе.
Прочитав что-то по моему лицу, Валя улыбнулась и объяснила:
– Девочки решили сертификат получить, но одним ходить скучно. А говорят, там очень неплохие наставники!
Витька, материализовавшись рядом с женой, закружил ее в подобии танго, а потом заявил:
– Лет пять назад нашего «паладина» уже послали на курсы, мотивацию повышать.
– И как, повысил?
Витька многозначительно подмигнул.
– Не. Он тренеру нос сломал.
– Хулиган. – Валя произнесла это почти с одобрением. – А подробности?
Припомнив, я начал объяснять:
– Там упражнение было – мы все тонем, в спасательной шлюпке одному человеку места нет, надо доказать, что ты достоин. А остальные, соответственно, нет. И все это под комментарии тренера.
– Знакомо. Но вроде бы там обычно другие условия?
– Потом узнавал – задача стандартная, меняются параметры, вынуждающие действовать. Ну, я вводную выслушал и стал пропускать всех вперед, соглашаясь. Потом последнему по кадыку легонько стукнул и сел на последнее место, пока он откашливался.
– Хм. Ну тоже решение. И что же дальше?
– Тренер решил, что надо меня поставить на место. А я решил, что он учит людей плохому, и его ударил. Один раз. Для мотивации.
– А дальше?
– А дальше оказалось, что у тренера нет лицензии. – Митька развел руками.
– И диплом у него липовый, – повторил жест Андрюша.
– Поэтому курсы он быстро закрыл и уехал в невыясненном направлении, – теперь развел руками я.
– Бандюганы. – Сейчас одобрение было явственно слышно.
– Не мы такие, жизнь такая, – просипел с характерной интонацией интеллигент в седьмом поколении Андрей.
Светленькая Валюшина подружка с интересом ко мне приглядывалась, и я решил, что на сегодня довольно.
Витька явно понимал мои чувства лучше, чем я, потому что не отговаривал и не возражал. Только вызвал Веру Васильевну, тут же собравшую мне гостинцев. Наскоро обойдя и попрощавшись с теми, кому это было нужно, я пожертвовал шарфом, обняв который дремал старый пес, и уехал.
Четыре утра в новогоднюю ночь – это почти день. Светло, люди гуляют, хлопушки-петарды взрываются. Гаишник палочкой машет.
– Дбрдень! Инспргбдтвнтсна.
Я потряс головой. Инспектор, мой ровесник, заглянул в окно, оглядел салон и уже отчетливо произнес:
– Вшу крчк?
Я протянул идентификатор, воин дорог мазнул по нему считывателем, с неудовольствием глянул в монитор, потом, видимо для очистки совести, спросил:
– Пили, гражданин Полушкин?
– Пил. Ровно полбокала шампанского.
Видимо, я нарушил какой-то сценарий поведения, и все, на что его хватило, – это на вопрос:
– А почему?
– Не люблю это дело. Скучно.
Инспектор задумчиво осмотрел через меня салон, потом еще раз глянул на монитор и решился:
– Все в порядке. Счастливого пути!
– И вам спокойной смены.
Я уже закрывал окно, когда мне в стекло постучали:
– Да?
– Под эстакаду не надо. Он там злой, не поверит.
От нагнувшегося ко мне бойца чуть попахивало спиртным. В меру.
– Спасибо, учту. – Я кивнул. – С Новым годом!
– И вас!
Он козырнул, уже отворачиваясь, а я закрыл наконец окно и тронулся. Новогодняя ночь, чудеса.
Дома было прохладно. Вчера весь день провозился с настройкой ароматизатора, и комнаты провоняли травой… ну, или точнее сказать – сильно пахли степью. Так что пришлось поставить на усиленную вентиляцию. Не полностью, но запах выветрился. Надо еще раз проверить параметры.
Покидал гостинцы в холодильник, включил компьютер, полазил по новостному сайту, рассматривая новогодние вечеринки. Странно было видеть, как в Норвегии и Португалии есть места, ничуть не отличающиеся происходящим от Витькиного дома.
Наконец я сдался.
– Комп, запуск «Творцов судьбы»!
Паркет был холодным, и я стоял в тапочках. Мягкие домашние тапки в виде кроликов… интересно, а как их отобразит игра?
Никак. Все те же сапоги с наголенниками и металлическими накладками. Даже узора в виде ушастых зверей не было. Я машинально снял с подставки меч и вышел в коридор.
Длинный. Моя комната – не в середине ряда, ближе к дальней стене, и я шел мимо дверей, за которыми по идее сейчас кто-то был. Ночь, здесь скоро полночь пробьют. И тоже Новый год, день нового отсчета. Не такой праздник, как у нас, но тоже событие, и его отмечают. Вот за дверью кто-то поет под гитару, вот тут уже спят… а здесь не совсем спят. Совсем не спят. Ну, или просто качаются на кровати. Здесь тихо. Снова тихо. Голос: кажется, молитва. Снова тишина. И опять музыка.
Условности, конечно. В реальном мире все эти звуки было бы слышно одновременно, причем не выходя из моей комнаты, а здесь – шумопоглощающая магия, явно надежнее тех панелей, что были у меня на работе и дома. Иногда в жизни так не хватает магии!
Во дворе чуть меньше народу, чем я привык видеть, но все равно многовато для ночного времени. Я постоял, подумал, зачем я вообще сюда зашел, потом направился к святилищу.
Стоявший на своем месте (он вообще когда-нибудь спит?) священник приветливо кивнул мне.
– Не спится, брат паладин?
– Не спится, – согласился я. – А вы словно никогда не отдыхаете?
– Мне надо совсем немного времени для отдыха. Сан обрекает на многие хлопоты, но и наделяет силой переносить их.
Я молча кивнул. Потом шагнул к алтарю и опустился на колено.
– Комп – запись!
Священник промолчал.
– Я, Влад Полушкин, даю обеты этого года. Для мира – рассказать людям то, о чем они еще не знали. Для себя – найти работу, которой я ранее никогда не занимался. Стоп! Отправить запись в приход Церкви Пути Человеческого.
