– …то делай это хорошо! – Я улыбнулся. Первый раз я Витьке это в армии сказал, заставив переделывать работу. Тогда-то мы и подрались первый раз.
– И кем ты там играешь? – Андрюша вынырнул из-за спины, отобрал у меня тарелку и в два движения вилки истребил салат.
– Паладином.
Андрей подавился, закашлялся, долго кхекал, стуча кулаком в грудь и пытаясь восстановить дыхание.
– Эй, ты ему что, отравленный салат подсунул? – Витька с любопытством наблюдал мучения друга.
– Это не я, это Вера Васильевна.
– А, ну тогда пусть кушает.
– Па… ладин? Кх-ты? – Андрей выпучил слезящиеся глаза и несколько раз осторожно вздохнул. – Убийца! Нельзя же так. Я думал, ты вором там играешь или наемником, как обычно.
– Это твое «обычно» было давным-давно. И вообще я теперь мирный манагер, у меня пять розовых рубашек и дюжина галстуков в крапинку!
– Тогда было бы логичнее играть за демонов или иное воплощение зла.
– У паладинов соцпакет лучше.
– Рыцарь, значит? И лошадь есть? – Со спины подошел Витькин отец.
– Лошади? В детстве катался, помню. В специальное приемное отверстие надо загрузить морковку, тогда тебе будет позволено переместиться через пространство очень неудобным способом.
– Еще можно яблоко скормить.
– За яблоко и самому можно по кругу побегать. Нету в «содеске» лошадей. Там разработчики вообще верховых животных катастрофами извели.
– Зачем?
– Вот и я все думаю. Наверное, чтобы города в навозе не тонули. Очень детальная игра.
– Володя, я не занудничаю, но – игра?.. Это же для детей. Тебе там не скучно?
Я задумался. Потом подвел итог долгому, пятисекундному раздумью:
– Ничуть. Это действительно очень продуманный мир. Там вообще нет несуразностей: все, что можно, чем-то да объясняется. Иногда забываю, что это не игроки, а компьютерные призраки.
– Тест Тьюринга пройден?
– Скорее обойден. Если хочешь обманываться, то обманешься наверняка. А тут еще и все условия. Зеркало не только отвечает, а еще и поддакивает.
Включили экран, народ подтянулся в гостиную. Гарант вещал из кресла у камина об очередном насилу пережитом и грядущих перспективах, традиционно держа в руке бокал с шампанским.
Под куранты две дамочки лихорадочно чертили свои желания, чтобы тут же их сжечь, старшее поколение громко считало удары, дети помогали. Я отпил глоток и поставил почти полный бокал на столик. Не люблю я такие шумные сборища, хоть и понимаю их нужность. Когда-то любил, а теперь – нет.
Где бы я сейчас хотел оказаться?
Год назад я ответил – на пляже или лучше где-то в горах, ночью. Сидеть на теплом капоте, пить местную газировку и смотреть на небо. Развести костерок, разогреть банку тушенки и съесть, заедая черствым хлебом. Слушать шум ветра и опять смотреть на звезды.
Я даже мод купил в очки, с видами неба в любой точке земного шара.
А когда наконец появился шанс выполнить то, что хотел, вдруг прилип к нарисованному миру. Значит, не так уж нужны были мне тот пляж или те горы.
Радостно завизжали дети, Вера Васильевна внесла большой торт и, поставив его на столик, начала одарять мелюзгу сладким.
– Вов, как на этот раз будешь оправдываться?
Я с удивлением повернулся к Наде.
– В чем на этот раз?
– Почему опять без девушки? Хоть бы приличия ради Светку позвал!
– Со Светкой мы временно расстались.
– Чего так?
– Она в прошлую встречу пообещала, что если я буду распускать руки, то она мне их сломает.
– И что?
– И не сломала. Ну как с такой обманщицей прикажешь жизнь строить?
Надя посмотрела на меня с укоризной, пришлось скорчить недоумевающую физиономию.
– Жена, не трогай этого отважного рыцаря! Он скорбит о своей Прекрасной Деве! Иди лучше покорми законного мужа!
Андрей утащил свою благоверную к столу, а я, дождавшись свободного от детей прохода к столу с тортами, подхватил тарелку со столь же классическим, как салат, «наполеоном» и пошел через комнаты. Большой дом у Витьки – настоящее семейное гнездо. И район хороший. Только что-то мне подсказывает, что на шашлыки мы все равно будем к Андрюхе ездить или ко мне.
– Как вы думаете, Владимир?
– Что? Простите, задумался.
Перемещаясь по дому, я оказался рядом с компанией Витькиного отца, и те решили втянуть меня в беседу.
– Засыпаете на ходу?
– От сладкого потянуло, наверное. Что вы спрашивали?
– Как по-вашему, изменилось ли в стране что-то за последние годы?
Я честно попытался задуматься. Изменилось?
– Ничего не меняется. Как не притормаживали водители перед «зебрами», так и не тормозят, несмотря ни на камеры, ни на урезание прав.
Спрашивавший, седой мужчина «докторского» вида, недоуменно нахмурился:
– «Зебры»? Думаете, это показатель?
Кивнув, я объяснил:
– Если человек задумывается над последствиями своих поступков, то он будет как-то меняться. А тут…
– Но все равно: при чем тут переходы? Я торможу, пропускаю пешеходов. Это правила, наконец!
– И я торможу. И вообще большинство тормозит и пропускает. Если видит пешехода. А если нет…
– А зачем, если его нет?
– А если мы его не видим?
– Так что же, перед каждым воображаемым пешеходом надо останавливаться?
– Не знаю. Каждый сам решает. Двадцать лет назад не тормозили. Сейчас тоже не тормозят. Значит, ничего не поменялось.
«Доктор» решил зайти с другой стороны:
– Владимир, вы же перевозками занимаетесь?
Я кивнул и откусил кусочек торта.
– И как по-вашему, увеличится время доставки, если пропускать несуществующих пешеходов?
– Увеличивается. По городу – до шестидесяти процентов, насколько я помню. И накладные расходы вырастут соответственно. Поэтому и не тормозят. Даже несмотря на инструкцию.
– Ну вот…
– Ну да. Вы спросили – я ответил. Не изменилось.
Собеседник профессионально-мягко улыбнулся и, повернувшись к снисходительно слушавшим собеседникам, подытожил:
– Новое поколение говорит – не меняется ничего.
Дальше пошли обсуждения, можно ли такой аргумент использовать в подобном споре, кто-то предложил позвонить, сверить статистику поступлений с травмами, полученными на переходах. Судя по аргументам, мужики были уже изрядно поддатыми, но держались за счет опыта.
