Она знала, что это должно было случиться, но не могла сдержаться – зарыдала в голос. Тусег Ырка поднялась, обняла Василису и тоже заплакала, тяжело, мучительно всхлипывая.
– Амбр… – прохрипела она человеческим голосом. – Он жив?
Василиса слабо качнула головой.
Тусег что-то хрипло выкрикнула. Ырка в странном оцепенении смотрел на волны, словно внезапно и впрямь что-то вспомнил, словно вдруг осознал, что уничтожил сейчас своего бывшего друга и прощался с ним этим взглядом – а может, Василисе это просто показалось… Но вот Ырка резко повернулся к Занне Керено, которая, похоже, не могла очнуться от изумления, увидев свою жертву восставшей и выступившей против нее, и набросился на королеву каннере-ноз.
Все дальнейшее произошло так быстро, что Василиса не успела испугаться. Ырка схватил Занну за руки и с такой силой дернул в разные стороны, что разорвал ее надвое! На миг замерев, половинки тела вдруг бросились в разные стороны, однако Ырка, двигаясь с какой-то нереальной, неподвластной глазу скоростью, настиг их и принялся рвать на совсем уж мелкие части, которые то пытались разбежаться, то собирались воедино. Напрасно! Занна не могла уже вернуть себе прежний облик, и куски ее тела разлетались по сторонам как ошметки кожи, костей, кровавых клякс…
Нет, все-таки они еще пытались сложиться, восстановиться!
Тусег Ырка вскочила, неуклюже переваливаясь подбежала к тальникам, проворно наломала веток, сложила их шалашиком словно для костра и крикнула:
– Мне нужна капля крови! Капля живой крови! Живой крови человека!
«Пусть это будет моя кровь!» – решила Василиса и, достав из кармана перочинный нож Шварца, полоснула им по пальцу. Наверное, ей было больно… но нет, она ничего не чувствовала, как если бы творящаяся перед взором жуть лишила ее способности не только бояться, но и ощущать боль. Да, простым чувствам не было места на этом берегу, где, может быть, решалась судьба людей.
Всех людей! И защитить их должна была именно Василиса.
…Уже не впервые остров Туманный в своей слепой ненависти к людям подводил их к самому краю. Он брал в свои союзники непроглядный туман, белую траву, ледяной ад, воскрешал мрачные древние силы. Теперь за него сражается Злая вода… Василиса успела узнать, глядя в око бездны, что против этих сил, направленных на уничтожение человечества, всегда вставали подростки, ее ровесники: Валерка Черкизов, Ганка-Маша Серегина, Валюшка Морозова, Лёнечка Погодин…[47] Остров Туманный сражался с ними и даже терпел поражение.
И вот теперь вступить в бой настал черед Василисы Рыбаковой.
По знаку Тусег она бросилась вперед и простерла руки над сложенными как для костра ветками. Кровь сначала часто закапала, потом остановилась. Впрочем, этого вполне хватило, чтобы сырые тальниковые ветки вдруг вспыхнули, да так резко, словно были пропитаны горючими веществами. Ырка кинулся к костру и принялся расшвыривать пылающие ветки, стараясь, чтобы они попали на ошметки тела Занна Керено.
И что тут началось! Из этих гнусных останков возникали какие-то другие люди – или даже существа: бледная женщина с утиными ногами и длинными волосами, какое-то скелетоподобное создание, горбатая горгулья, потом что-то аморфное, неописуемое никакими словами… но эти порождения ужаса становились все меньше, они меркли, пока над огнем вдруг не поднялась ярко освещенная баба Катя – ну да, бабушка Шварца! – не затрясла стиснутыми кулаками и не рассеялась наконец, в дыму, который почернел, потом сделался седым, а потом стал стелиться по земле, постепенно рассеиваясь.
«Занна Керено прекрасна только в тени, в ночи или в дурную погоду, а на солнце сразу превращалась в какое-то жуткое существо, чаще всего в старуху, в теле которой уже завелись альфины», – рассказывал отец. Теперь Василиса поняла, что значат эти слова.
Василиса закашлялась, прикрыла рот краем футболки, стараясь не вдыхать этот ядовитый дым. Рядом послышался слабый стон.
Она оглянулась и увидела Тусег Ырку, лежащую возле черных угольев, оставшихся от костерка. Она дышала с трудом, лицо ее посинело, налилось кровью, на губах выступила кровавая пена, и Василиса вдруг вспомнила страницы учебника биологии для седьмого класса, посвященные кровообращению земноводных.
У них у всех красная кровь. В том числе у жаб и лягушек!
Красная, как у людей…
– Амбр скоро очнется, – с трудом выдохнула Тусег Ырка. – Скажи ему… ты знаешь что. Говорят, из людей после смерти вырастают деревья. Я хочу стать деревом.
– Какое еще дерево?! Что ты такое говоришь?! – закричала Василиса. – Какая еще смерть?! Ты бредишь! Ты отравилась дымом! Нужно воды! – Она кинулась в волнам, но зачерпнуть было нечем. Обернулась к Ырке, горестно склонившемуся к дочери. – Возьмите ее на руки! Отнесите ее к воде! Ей нужно скорей окунуться!
Тот покачал головой и не то прокричал, не то прорычал:
– Нельзя. Это еще Злая вода. В ней полно врагов. Посмотри!
Василиса осторожно склонилась к воде – и вдруг увидела мрачные бледные лица, которые с ненавистью смотрели на нее из-под волн. Они расплывались, меркли, но медленно-медленно, слишком медленно, а когда Василиса попыталась зачерпнуть воды хотя бы горстью, из бездны тут же протянулась к ней скрюченная костлявая лапка – и девочка еле успела отпрянуть. Обернулась, испуганная, и увидела, что Ырка поднял Тусег на руки и сделал шаг к лесу.
– Стойте, куда вы?! – закричала Василиса. – Надо еще немного подождать, эти твари исчезнут!
Но почудилось, что мимо снова просвистела стрела, пронзившая ветер. Ырка исчез, а до Василисы донеслось слабое:
– Поздно… уже поздно! Если она окажется в воде, то обернется каннере-ноз. Она же дочь королевы! А ей лучше умереть, чем стать такой.
– Я ничего не понимаю, – всхлипнула Василиса. – Как это может быть?!
И ей вспомнился голос отца: «Я знаю, что тайна ее гибели как-то связана с самопожертвованием, кровью и огнем. Но что это за тайна – мне неизвестно».
– А мне известно, – прошептала Василиса. – Теперь мне известно.
– Васька, ты чего там бормочешь? – раздался рядом слабый голос, и она увидела, что Шварц открыл глаза и приподнялся с земли: – Что тут было?!
Василиса не верила своим глазам.
Он ожил! Шварц, который только что «валялся на берегу как мертвый», выражаясь его же словами, ожил! Глаза его были еще мутными, он потерянно озирался, но что-то в его лице изменилось, и Василиса вдруг не то что бы поняла, но почувствовала: это прежний Шварц. Тот, каким он был до встречи с Занной Керено!
Шварц – друг детства. Шварц – друг!
– Ты чего так таращишься на меня, Васька? – удивился он. – Что произошло, спрашиваю?!
– Неужели не помнишь?
