находится гардеробная, тут рундук для личной клади. Надеюсь, герр Скуратофф, вам здесь будет удобно.
— Благодарю, Альберт, — кивнул я в ответ и, глянув на нетерпеливо поглядывающую в сторону нашего временного жилища Олю, невольно усмехнулся. — А теперь давайте позволим моей жене здесь осмотреться, а сами продолжим знакомство с этим чудом инженерной мысли. Леонид, составишь нам компанию?
— С удовольствием, — кивнул тот, явно не горя желанием возвращаться в отведённое ему купе, где уже вовсю «осматривалась» Вербицкая. Должна же барышня убедиться, что её жених не спрятал в каждой нише по любовнице?
Подаренный фон Штауфенбергам вагон действительно оказался весьма современной и интересной «игрушкой». Пять комфортабельных двухместных кают со всеми удобствами, которые язык не поворачивается назвать «купе», расположились на втором этаже вагона. На первом же были собраны технические и общие помещения, включающие в себя личное купе стюарда, багажный отсек, кладовую для продуктов, собственную кухню и салон-столовую для пассажиров. Собственно, именно здесь, в салоне, наша экскурсия и закончилась аккурат в тот момент, когда аутентичный паровоз выделки середины прошлого столетия загудел, свистнул и, обдав провожающих на перроне облаками не менее аутентичного пара, потянул состав «Северная Звезда» прочь от Центрального вокзала города Штутгарта.
В этот момент Альберт и оставил нас с Леонидом, а сам умчался по своим стюардовским делам, на ходу пообещав устроить ужин не позднее чем через час. Соваться к обследующим наше временное жилище девчонкам ни у меня, ни у Лёни желания не было, а потому мы решили скоротать время за дегустацией весьма богатого бара, предоставленного в наше распоряжение стюардом. Бестужев шустро смешал нам по лёгкому коктейлю и, устроившись в соседнем с моим полукресле, молча уставился в окно, за которым медленно проплывали пока ещё городские пейзажи…
— А вообще, забавно… — протянул я. — Первая четверть двадцать первого столетия, технологии позволяют перемещаться со скоростью звука, а железнодорожный экспресс в одной из самых развитых стран Европы тянет паровоз столетней выдержки.
— Выделки, — нехотя поправил меня Лёня. — И ты не совсем прав. «Северная Звезда» — экспресс не потому, что движется быстрее обычных составов, а потому, что делает остановки лишь в крупных городах. Скорость здесь… да о какой скорости вообще можно говорить, если путь от Штутгарта до Москвы, который ординарный поезд пройдёт за тридцать два часа, «Северная Звезда» одолеет лишь за трое суток? Зато с комфортом, долгими стоянками в самых красивых городах и всем таким… сопутствующим, вроде высокой кухни от именитых шефов в вагоне-ресторане, личных экскурсий и прочих радостей для богатых туристов. Ну а паровоз… не удивлюсь, если при необходимости он сможет выдать километров двести-триста в час. Руны же…
— Ну да, не подумал, — лениво кивнул я и, откинувшись на спинку оказавшегося весьма удобным кресла, прикрыл глаза.
— Кирилл, — прервал установившуюся в салоне тишину Леонид.
— М?
— А какие у вас с Олей планы на остаток лета? — спросил он.
— Бездельничать будем, — улыбнулся я, не открывая глаз. — Проведаем ещё раз наследство от деда, разберёмся с парой-другой аномалий, а потом рванём в поездку по стране… на спасплатформе. Зря я, что ли, на неё столько денег грохнул?
— Вдвоём? — уточнил Бестужев.
— Ага. — я потянулся. — Имеем же мы право на медовый месяц? Во-от, им и воспользуемся. Надо, надо отдохнуть, Лёнь. Два года уже как белка в колесе кручусь и вас за собой тяну. То одно, то другое… я за это время, по-моему, воевал больше, чем наёмники СБТ на охранном контракте при кислых полях. Надоело. Хочу просто побездельничать. Прокатиться по стране, побродить по лесам-полям, порыбачить на утренней зорьке, в баньке попариться. Обязательно, чтоб с нырянием в озерцо или реку после парилки… Понимаешь?
— Понимаю, — как-то тяжко вздохнув, проговорил Лёня. — А нам что до вашего возвращения делать?
— Учиться, друг мой, — я всё же открыл глаза и, глянув на Бестужева, развёл руками. — Это я школу экстерном закончил, да Оля на заочку перевелась. А вам, тебе да Маше с близняшками, ещё предстоит академ закрывать, не забыл? У Громовых вообще выпускной класс на носу, а они и в ус не дуют.
— Неправда, — раздавшийся от входа в салон сдвоенный возглас заставил нас с Лёней обернуться.
— Мы, между прочим, все проверочные и тестовые работы за год сдали, дистанционно, и в табеле ни одной оценки ниже «похвально» не имеем, — гордо проговорила Лина, вздёрнув носик.
Словно на подиуме, наряженные в алое и чёрное вечерние платья, сёстры процокали высокими каблуками по паркетному полу и, грациозно опустившись на диван напротив, с удивительной синхронностью закинули ногу на ногу, отчего провокационные разрезы на платьях обнажили бёдра близняшек до самых краешков чулок… чёрных… кружевных.
— Кхм… я, пожалуй, пойду, — внезапно подскочив с места, засуетился Бестужев под настойчивыми взглядами Громовых. — Меня там Маша, наверное, заждалась, да…
— Иди-иди, Лёнечка. Ты совершенно прав, — проворковала Лина, в свою очередь поднимаясь с дивана. А следом за ней встала и Мила. Она подошла к Бестужеву и, погладив его по плечу, подтолкнула к выходу, — Машенька просила нас сообщить тебе, что она ждёт тебя в вашей каюте. Извини, мы чуть не забыли тебе об этом сказать.
— О, ну… тогда, спасибо, наверное. И… мне пора, — кивнул Лёня и… сбежал, с-собака!
А сёстры, проводив взглядом удаляющуюся спину Бестужева, дождались, пока за ним захлопнется дверь и… материализовались, уже сидя на подлокотниках моего кресла. Окружили.
— Кирилл, у нас к тебе серьёзный разговор, — обожгла дыханием мою щёку Лина. Она всегда была первой в их тандеме, тогда как Мила предпочитает роль ведомой. Тихушница.
Дьявол, а что мне делать-то, а⁈
* * *
— Не ревнуешь? — спросила Лиза, крутясь перед огромным зеркалом в каюте подруги.
— А есть повод? — приподняла одну бровь в знакомом жесте Ольга. Ну да, Кирилл точно так же делает… порой. Вот, правду же говорят: муж да жена — одна сатана!
— Ну, он там один, а сестрёнки явно серьёзно настроены, — протянула Лиза, откладывая в сторону лёгкую кофточку из коллекции приобретённых подругой обновок, расцветка которой её не устроила. — Ты же видела, как они вырядились?
— Видела, — невозмутимо кивнула Оля. — Выглядят красиво, платья им очень идут.
— Вот-вот, — Лиза подхватила из вываленных на кровать тряпок очередную вещицу и, вновь повернувшись
