— Скучаешь, значит?
— М-р, да-а.
— Ревнуешь к буровой что ли?
— Есть немного.
Кстати, на счет ревности. Я уже давно словила по этому поводу свой персональный ДЗЕН. Я не ревную, не шпионю, не контролирую своего мужчину.
Женская интуиция — такая офигенная настройка в нашем программном обеспечении, доставшаяся от прабабок, и главное, работает со стопроцентной точностью. Жены обычно чувствуют измену, чтобы там не говорили. А кто не ведает до последнего, ну, не знаю, может они не хотят видеть очевидного?
А Федю я просто еще раз предупредила, что в случае измены помилования не будет.
Категорично и патетично? Может быть. Зато предельно ясно. Выбор оставлен Федору, я его своей собственностью не считаю.
В соответствии с его стихией даю ему максимальную свободу. И кислород не перекрываю.
Помогла мне с этим вопросом, как ни странно, Аня.
— Ева, прекрати уже разводить панику и нервничать, — как-то раз одернула она меня, когда я в очередной задёргалась, когда Федя задержался с вахты (мало ли, к Миланке по старой памяти заскочил?). — Даже мальчишки чувствуют твою нервозность и плачут.
— Не могу, — устало присев на стул, призналась я.
— Ты ж сама прекрасно знаешь, как это работает, да?
— Ну, — неуверенно кивнула ей.
— Главное, позитивный настрой и уверенность в себе и собственном муже, а не вот это всё.
— Что, всё?
— А обратно противоположное! Нервозность, неуверенность, ревность, подозрительность. Накрутишь ведь себя и сорвешься.
— Не сорвусь.
Убеждаю скорее себя, чем её.
Опять я загналась по поводу своего возраста.
Да, выгляжу я хорошо для своих лет. Но, не зря же говорят, «сзади пионерочка, спереди пенсионерочка».
Как бы я не молодилась, а при близком общении видно, что мне даже не тридцать лет. Да, ухоженная. Да, спортивная.
Агеразия* — коварная причуда, но я не страдаю чувством потери с реальностью.
— Конечно. А приглушенные эмоции, не знаешь, как работают?
— Знаю. Я опять стала есть, как слон.
— Да ладно тебе! Что ты там ешь? Травой одной питаешься и прыгаешь постоянно. Короче! Я знаю своего сына. Он выбрал тебя, он любит тебя и мальчишек.
— Любит?
— А ты не замечаешь разве?
Замечаю. А ведь точно. Еще летом Федя приволок каркасный бассейн, установив во дворе, стоило мне один раз посетовать, что как хочется искупнуться в такую жару.
По дому постоянно курсируют роботы-пылесосы, заботливо купленные Федором, чтобы я лишний раз не парилась с влажной уборкой.
Теперь на них, как на танке разъезжает Черномырдик.
Забавное зрелище, честное слово.
— И да, ты не думаешь покрестить уже наших красавчиков? — застает меня врасплох мама Федора.
— Нет, Аня. Прости, но нет! — тут же взбодрилась я, зная позицию в этом вопросе свекрови.
Я, конечно, была благодарна Ане за её участие и помощь в заботе о внуках. Все-таки сейчас не каждая бабушка согласится водиться с младенцами, примчав на помощь молодым.
Однако, на счет крестин я была категорична. И никакая благодарность не изменит моего отношения к данному вопросу.
Она и по поводу имен мне посетовала, что назвала не по святцам.
Но я изначально хотела своим детям дать исконно русские имена, а не привычные уже всем греческие или латинские.
Единственное, что её немного примирило с моим выбором, так это то, что имена Ярослав и Святослав есть в святцах. Хоть в чем-то угодила.
— А как же защита?
А для защиты у нас есть Рекс. И Сайга. Федор просто не посвятил родителей в подробности своего появления в этом доме. Поэтому и я помалкиваю, а вслух говорю другое:
— Аня, пожалуйста, я не хочу с тобой спорить и ругаться, правда. Просто прими, как факт, что я не хочу своих детей подключать к христианскому эгрегору, и точка. У меня есть знакомые татарки, вышедшие замуж за русских и принявшие православие, и много русских девчонок, вышедших за татар и азербаджанцев, например, и тоже принявших ислам. Все это они делали вполне в осознанном возрасте, так что я по-прежнему считаю, что человек сам должен определяться, во что ему верить.
— Тихо, Ева, я поняла уже. Не волнуйся, хорошо?
— Спасибо.
Этот разговор пошел мне на пользу. А после того, как Федя перестал ездить на Север, я и вовсе успокоилась.
Потихоньку раскручивала его бизнес, делая таргетированную рекламу во всех соцсетях.
Сама я с работой не напрягалась. Можно было вести и десять проектов, но зачем? На расслабоне, спокойно вела два и получала среднюю ЗП по области. На булавки, как говорится.
А Федор. Ну, где ему по девам шляться? Он целыми днями в своей мастерской, с мужиками. По барам не ходит, вечером спешит домой.
Конечно, есть там у них в клубе своего рода, поклонницы. Особенно, когда организовывается какое-нибудь авто-пати, то есть сбор в одном месте всех БПАНовских машин. Гонки там, все дела.
Но я обычно в этот момент рядом. Причем никогда не напрашиваюсь, взять меня с собой. Федя неизменно сам меня приглашает посмотреть на шоу.
А Аня с тетей Галей, как мои настоящие палочки-выручалочки, неизменно готовы помочь и присмотреть за нашими карапузами.
В садик мы не ходим. Я вообще вычитала, что это вредно для детской психики. Какая к черту социализация? Нет её в таком возрасте. Нет.
Просто вынужденная мера для работающих мам, и только. Но я-то дома работаю, зачем нам садик?
Я решила не отдавать полномочия по воспитанию своих детей на аутсорсинг*.
Буду решать проблемы по мере их поступления.
О школе даже думать пока боюсь. Основной страх — это влияние сверстников. Оно в основном сейчас негативно.
Я молчу про мат, курение и прочие детские шалости. Я даже на гаджеты не хочу своих пацанов подсаживать.
Чем мои дети хуже детей основателей силиконовой долины, чьи отпрыски обучаются в школе без компьютера? К чему бы это, а?
Уж они, наверняка, знают, что делают, и как пагубно влияние всех этих современных технологий для мозгов маленьких людей.
Клипое мышление нам не нать! Мы лучше с детками Крапивина* почитаем.
А пока, пусть берут пример с деда и ухаживают за домашними животными. Растут эдакими деревенскими мужичками, а не городскими хлюпиками.
И даже у нашего папы «дебильник» вечером под запретом, чтобы дети не видели отца, уткнувшегося в телефон.
Сложную я, однако, себе задачу поставила. Где уж тут ревностями изводиться, когда дел столько?
