сдал на все лето свою квартиру, переселившись на заранее переоборудованный чердак, куда провел электричество, чтобы готовить там на электроплитке. Правда, индус оказался хитрецом не хуже самого Иванова — спустя месяц, когда он уже выехал из квартиры и исчез с горизонта, пришел счет за международные переговоры. Сумма оказалась настолько внушительной, что на ее погашение ушла чуть ли не треть всех полученных от индуса денег. Оставаться без телефона Иванов никак не мог — он был нужен ему для поиска новых авантюр.
Во-вторых, он был человеком небрезгливым и однажды, проходя мимо помойного бака, увидел там старую магнитолу. Понадеявшись на то, что сумеет ее отремонтировать, Иванов принес магнитолу домой, вскрыл корпус и — к своей величайшей радости — обнаружил там забытую прежним хозяином заначку в размере пяти стодолларовых купюр. В условиях жесткой экономии, к которой ему было не привыкать, он растянул эту сумму на целых полгода.
В-третьих, Иванову повезло еще в одном — одолжив под очередной «проект» деньги у Петра Демичева, ему не пришлось их отдавать по причинам, о которых мы расскажем в одной из последующих глав.
Однако к моменту начала сожительства с Марусей его доходы иссякли, и он стал обдумывать очередную авантюру.
— Слушай, Мария, — во время очередной выпивки обратился он к своей сожительнице, которая уже успела достичь нужной кондиции, — а что мы, собственно говоря, теряемся? Ты все равно живешь у меня, в то время как твоя собственная квартира пустует.
— И что ты предлагаешь?
— Давай ее сдадим! У тебя же двухкомнатная, район хороший, метро близко, так что это будет стоить не менее трехсот баксов.
— Сколько? — изумилась Маруся и сразу, после того как Иванов повторно назвал сумму, согласилась.
Однако когда сожитель увидел, в каком жутком состоянии находится ее квартира, не знавшая ремонта почти двадцать лет, он понял, что ни о каких трехстах долларах не может быть и речи. Конечно, можно было бы договориться с будущим арендатором, что тот сделает ремонт за свой счет, а первые два-три месяца поживет бесплатно, но на что они будут питаться в течение этого срока?
— Да, мать, загадила ты ее основательно, — сказал он Марусе. — В таком виде ее не сдашь.
— Что же делать? — опечалилась она.
— Давай ее продадим!
— Да-а, — недоверчиво протянула Маруся, — а если ты меня выставишь, где я буду жить?
— С чего ты взяла, что я тебя выставлю? — Он улыбнулся и небрежно приласкал пьяную женщину. — Да никогда в жизни! Зато, ты только представь, сколько тысяч баксов мы за нее получим. На эти деньги мы сможем прожить несколько лет. «Если, конечно, ты, сучка, не будешь каждый день нажираться», — мысленно добавил он.
— А потом?
— А потом еще что-нибудь придумаем!
Колебания Маруси закончились одновременно с заявлением Иванова, что денег у них больше нет, а потому ежедневный поход в магазин лишен всякого смысла.
Все было сделано в течение одной недели — найдена фирма-риэлтор, оформлены необходимые документы и получены деньги. Правда, радость Иванова несколько омрачало то обстоятельство, что в один из недолгих моментов просветления Маруся решительно потребовала отдать ей на хранение хотя бы половину суммы.
— Ты что, мне не доверяешь? — соизволил обидеться он, после чего участь несчастной женщины была решена.
Не прошло и двух недель, в течение которых Маруся беспрерывно пьянствовала, беззаботно тратя, несмотря на все уговоры Иванова, свою часть полученных денег, как наступила кошмарная развязка.
В тот вечер она пила одна — Иванов упорно не желал становиться алкоголиком, поэтому все реже составлял ей компанию, — после чего, как обычно, собралась в магазин за «добавкой».
— Деньги-то хоть оставь, — остановил ее сожитель, — у меня они целее будут! Возьми только сотню.
— Еще чего!
— Оставь деньги, дура, — продолжал настаивать Иванов. — Тебя же в таком состоянии любой ограбит! Менты ловят выпивох именно тогда, когда они идут добавлять в ночные магазины. Они как охотники, которые устраивают засады на несчастных животных возле тропы, которой те идут к водопою. Сама, что ли, этого не знаешь?
— Ха-ха-ха, — рассмеялась Маруся, — ну меня-то они хрен ограбят! Если боишься, пойдем со мной!
— Ну вот еще, только позориться…
— Тогда пусти, я сама пойду. — И, оттолкнув Иванова, она устремилась к входной двери.
Благополучно дойдя до ночного магазина, Маруся пошарила по карманам куртки и обнаружила, что из российских денег у нее осталась лишь какая-то мелочь. Пришлось зайти в обменный пункт, находившийся в том же здании. Здесь-то ее и увидели двое патрульных милиционеров из хорошо знакомого ей местного отделения милиции, в котором когда-то до смерти забили ее сына. Марусю там хорошо знали и предпочитали не связываться, даже когда она надиралась до самого безобразного состояния. И дело было не в том, что милиционеры испытывали какие-то душевные муки, тем более что непосредственные участники убийства там уже давно не работали; дело было в яростной ненависти Маруси к любым представителям правоохранительных органов. Стоило доставить ее в отделение, как немедленно начинался дикий скандал — она билась в истерике, громко проклинала «проклятых ментов» и грозила им «Божьей карой». Заметив, как Маруся прячет пачку стодолларовых купюр и рассовывает по карманам рубли, милиционеры молча переглянулись и вышли на улицу.
— Что будем делать? — многозначительно спросил старшина.
— Задержим и доставим к нам? — предложил младший сержант.
— Тогда придется делиться со всем отделением!
— А что ты предлагаешь?
— Ты видел, сколько у нее баксов?
— Ну!
— Что — ну! Действовать надо, когда еще такой случай представится! Она сейчас возьмет выпить, а по дороге наверняка не вытерпит и начнет прикладываться. Тут-то мы ее остановим и отберем баксы.
— А если она потом, когда протрезвеет, придет жаловаться и заявит, что мы ее ограбили?
— А кто ей поверит? Мы ничего не знаем, мы ее не задерживали, а деньги она потеряла.
На свое несчастье, Маруся стала действовать именно так,
