заклинаний Аиши, крики — нечеткие и будто отдаленные. Сосредотачиваюсь на одном — во что бы то ни стало, я должен суметь сделать каст. Ведь в инвентаре у меня магическая палочка, она, как и рельсотрон, выложена на панель навыков и появляется в руке мгновенно при запросе.
Любой маг, получив по касательной арбалетный болт в голову, свалится без концентрации. Но у меня её показатели двойные, плюс есть баф настойки цветкового Рреса из Чудесной Долины, ставшей правилом употребления в КОМе для любой миссии. Кое-как я справился с шумом в голове, сотворив массовый отхил, оказывающий кроме лечения анестезирующий эффект. Стало полегче и сразу за лечением я выпустил вспышку света и вуаль тьмы.
Безумная боль в нижней челюсти чуть утихла, раскаленный штырь в предплечье слегка остыл, и я рискнул взгромоздиться на колени. Говорить я не мог, вообще было такое чувство и не смогу никогда. Язык саднило, рот был заполнен массой осколков зубов, крови и чем-то неидентифицируемым. Его неприятно касался воздух пещеры, ощущение было довольно мерзким. Я сплюнул массу, забившую рот, и сосредоточился на главном.
Аиша, скрытая от чужих глаз вуалью, долбила, не останавливаясь заклинаниями по левой террасе.
Гидробласт, болт, град льда, мёрзлый взгляд — камень на террасе осыпался, щербился, лопался. Крошки льда и камня летали там, оседая на стенах и снова взмывая в воздух под ударами заклинаний. Вся поверхность пещеры перед ней была в форме льда. Успела, додумалась скастовать и не зря — на ней барахталась какая-то фигура, вставая и падая.
Нир Грегорн лежал навзничь близко ко мне. В топхелме торчали оперения трех болтов. Под шлемом изрядно натекло крови. Метрах в трех маячила спина Аиши. Заклинание, прыжок влево, во время прыжка заклинание, заклинание, прыжок вправо — она не останавливалась, не давая поднять голову и высунуться врагам.
За обликом принцессы, исполнявшей смертоносный танец, виднелось тело Син.
Её фрейм здоровья был серым
Серым.
Син была мертва.
Этот факт придал мне достаточно сил отползти правее принцессы, поднять непослушный рельсотрон и вдарить болванкой в упор по террасе.
Шар огня вспучился на стене пещеры: часть террасы испарилась, часть её слева и справа рухнула вниз, привалив фигурку на льду. Застучали, падая осколки мелких камней сверху. Я перезарядил рельсотрон, правая рука только с трудом сгибалась, распухала от предплечья и ныла, и выстрелил в надвигающихся на нас гноллов, всполошившихся от шума и собирающихся на нас напасть с центра. Приложил руку к подбородку, вернее к тому, что от него осталось и стал прогонять «длань исцеления».
Аиша обернулась назад и с ужасом смотрела на меня, не в силах вымолвить и слова. По щекам катились слёзы.
Под рукой я чувствовал острую кость слева, неровность и липкую влагу. Язык вроде остался цел, но чувствовался инородным телом. Боль после использования длани стала ослабеть. Сразу остро почувствовалось онемение и боль в предплечье. Я вынул левой рукой из инвентаря перевязку. Жестом подозвал принцессу, достал нож и показал в рану на предплечье.
Болт прошел, задев мой подбородок сверху и сбоку, вошел в мягкие ткани грудины, пробил навылет лопатку, с трещиной или трещинами в ней и воткнулся в землю.
Она молча присела, распорола ножом рубаху и с залитым слезами лицом принялась меня забинтовывать.
— Джер-р-рк, всё будет… — она хотела сказать «хорошо», но не смогла.
Не будет уже хорошо. Син мертва, Нир тоже.
Я приложил два пальца к глазам и ткнул назад — наблюдай. Посидел пару минут прогоняя «длань исцеления» по правому плечу. Только тогда рискнул подняться на ноги.
Фигурка врага на ледяном, уже начавшем таять поле Аиши, слабо дергала ногой, придавленная камнем. Рядом с ней валялся магический жезл. Я сделал жест отрицания и ткнул в ледяное поле.
— Отменить форму льда? — послушно переспросила Аиша.
Я закрыл-открыл глаза. Было чувство, если я кивну, остатки подбородка, закрепленные бинтом, отвалятся.
Аиша отменило заклинание. Мы подошел к фигурке в упор, на всякий случай я прокинул марш. Помогая принцессе левой рукой, мы сдвинули камень, перевернули убийцу лицом вверх.
Есть такие люди, которых лучше один раз увидеть, чем семь.
С посеченным осколками, залитым кровью лицом, перебитыми ногами Кэсси Бладан был непохож на мелкого клерка первого советника. Он еще плохо видел, ослепленный моей вспышкой света, часто моргал и что-то мычал.
— Урод! — вскричала Аиша и с размаха всадила в него свой сапожок.
Но эффекта никакого не было. Тело под заклинанием марша не слушается хозяина и ощущения к болевым центрам передаются совсем другие. Я дернул принцессу за руку, достал веревку, для связывания конечностей жнеца заклинаний и нашего несостоявшегося убийцы, но тщетно. Его тело дернулось раз-другой, выгнулось и он испустил дух.
Я даже оценку сделал на всякий случай. «Кэсси Бладан, 22 уровень, труп».
Мгновения боя полны боли и привкуса крови с вечностью. А после потери близких внутри селится пустота. Пытаясь её занять, я ножом распорол одежду убийцы и принялся за её исследование.
Кошель с золотыми и серебряными, парой записок, гибкое лезвие в ремне, стилет за подкладом сапога, фляга с неизвестным одержимым, черный мел, обернутый кожей — это средневековый дедушка карандаша и простое гусиное перо.
Моё перо.
Я отрешенно зафиксировал этот факт, осматривая тело. На руке у жнеца был браслет, снижающий урон от магии воды, цепочка магическая на шее от физического урона, татуировок на теле не было. Понятно, что это не все его вещи, где-то на бывшей террасе должен был оставаться его рюкзак. Но этого мы уже не узнаем, остаться целым у него не было шансов.
Перо я забрал, ничего не сказав Аише. Постоял немного, оттягивая неизбежное, подумал над телом этой твари. Жаль, что жнец не выжил, я такие пытки интересные знаю из прошлого. Но первый кандидат на них, резко выбыв из списка, уступил место первому советнику.
Вот только перо ничегошеньки не доказывает. Таких одинаковых тысячи. Я бы даже засомневался в его истинности, но пазл складывался только один. Нас ждали, вели по перу, были наготове. Советник пожертвовал толикой монет, выиграв себе удобную позицию. И если бы не навык самопожертвования Син…
Я не плачу, просто в пыль в глаза попала.
Перестав оттягивать неизбежное, я вернулся к телу Син. Прекрасные светло-фиолетовые глаза смотрели гневно и строго в пустоту. Навык «Резигнации», который она использовала, автоматически перенаправил все арбалетные болты от принцессы в неё. Они буквально разорвали ей грудь, черный комбинензон «Сакуры» покрылся многочисленными дырами, но не тронули голову.
Что мне сказать её
