с полотенцами и гигиеническими средствами, выставила за дверь все упаковки, сняла пленку с кресла, пропылесосила пол и наконец, отмыла окно от известки.
Стирая испарину со лба, я придирчиво оглядела комнату, где теперь царила идеальная чистота, и глаз больше не цеплялся за лишние предметы. Губы дрогнули в грустной усмешке. Потому что я не ощущала внутри никакого удовлетворения. А так надеялась, что с мебелью у меня, наконец, появится должный трепет и предвкушение! Однако ожидания не оправдались… Здесь было пусто и неуютно. Я не могла представить, что моя крошка будет лежать в этой кроватке, что я буду укачивать ее в этом кресле, пеленать на этом столике!
На глаза навернулись слезы, но я раздраженно их смахнула. За окнами начинало темнеть. Малышка уже требовала кушать и я решила, что хватит мне в прятки играть. Тем более Олег вряд ли появится на кухне в ближайшее время.
Взяв влажную салфетку, я только направилась к двери, как вдруг она распахнулась без стука. Вадим машинально обвел взглядом комнату, в которую вошел первый раз, поймал меня глазами и демонстративно закрыл дверь, отрезая мне пути отступления.
Я уже перегорела ожиданием нашей неминуемой встречи, поэтому отреагировала спокойно. Меня больше заботило то, что он зашел сюда лишь по поводу, а не желанию.
– Этого больше не повторится, – сдержанно пообещала я, отступив к пеленальному столику, с которого принялась стирать той же салфеткой несуществующую пыль.
Мимолетно отметила, что он приехал домой раньше обычного. Так хотелось меня отчитать? Но пока муж не торопился. Молча подошел ко мне сзади, задел губами макушку и насильно поверну меня к себе.
Не успела я среагировать, как он взял мою руку и без спроса стянул рукав, под которым прятался жгут. Его губы слегка поджались, но взгляд казался бесстрастным.
– За тобой не углядишь, Эльза, – заметил он серьезным тоном, прощупывая мое запястье. – Надо бы тебе пару уроков дать… Если вздумаешь кидаться на мою охрану, так будешь делать это хотя бы правильно.
Недоверчиво глядя на Вадима, я возразила:
– Я не собираюсь больше обижать Олега!
Он испытующе посмотрел мне в глаза и поддел пальцами подбородок.
– А я не собираюсь читать тебе нотации. Уверен, без причины ты бы не стала к нему лезть. Меня заботит только, чтобы ты при этом не осталась пострадавшей.
Я застыла, так некстати ощутив внутри подъем тяжелых эмоций. Мы находились вдвоем в детской нашей дочери, которая вот-вот родится! В комнате, над которой я почти без отдыха трудилась всю неделю! И у него никакой реакции… Мужу было важнее обсудить со мной все, что угодно, но только не ее.
Опустив взгляд, я отстранилась от Вадима и скупо произнесла:
– Хорошо, я все поняла.
Но далеко отойти он мне не дал. Нахмурился, вглядываясь в мое лицо, которое я всячески отворачивала.
– В чем дело?
– Ни в чем…
Муж загнал меня в угол между кроваткой и столом, и требовательно поднял лицо ладонью.
– Ты поэтому выглядишь так, будто лимон съела? – надавил он. – Есть, что сказать – говори, тыковка. Не заставляй меня гадать.
Выдержав секунды сомнений и метаний, я все-таки вытолкнула:
– Да… мне есть, что сказать. Но я не думаю, что стоит…
– Стоит. Куда хуже молчать и надумывать себе черт знает что, Эльза! – резонно отрезал Вадим.
Сглотнув, я высвободила лицо из его пальцев. Уставилась на окно без шторок и, взволнованно наматывая завязку платья, заговорила:
– Помнишь то… что я сказала на свадьбе твоей тете? Почему я выбрала тебя? И буду выбирать…
– Помню, – лаконично ответил он.
– Так вот я тогда сказала правду, Вадим, – выдохнула я, посмотрев в его голубые глаза. – Я… люблю тебя и этот ребенок… Она для меня не просто наше общее!.. Она – желанная, – произнесла, чувствуя, как слезы потекли по щекам. – Потому что от л-любимого мужчины!
Вадим ничего не говорил, просто стоял и слушал.
– Я знаю, что не должна от тебя чего-то ждать и тем более требовать… – продолжила я говорить, стеснительно опустив взгляд. – И мне не страшно, если ты не испытываешь ко мне что-то… кроме ответственности! Но я просто в отчаянии от мысли, что ты совсем ничего не испытываешь к ней!.. Оглянись, Вадим… Я пытаюсь представить, что совсем скоро здесь появится наша малышка! Но не могу… – Я все-таки затряслась от плача. – Потому что… для нее как будто здесь нет места!.. Боже, прости… Я лучше пойду. – Неловко стерев слезы, я попыталась оттолкнуть мужа, но он не позволил мне сбежать. Схватил и прижал к себе.
– То есть, сказав все это, ты собралась просто уйти?! – строго спросил он, стискивая рукой мою голову. – Нет уж, Эльза, теперь послушай, что я скажу.
Я затихла на мужской груди, и его голос начал вибрацией проходить сквозь мое тело:
– У меня не будет красивых слов. Но я донесу все достаточно ясно, чтобы больше не видеть эти слезы. – Внутри вдруг сложилось ощущение, будто Вадим намеренно не давал мне смотреть в его глаза. Потому что только так мог открыться. – Ты для меня не просто ответственность – я говорю тебе прямо, раз ты, глупая, не понимаешь этого без сентиментальных признаний! Ей богу, я тебе каждую ночь это доказываю и каждый день… Ты под моим наблюдением, в моем доме и подо мной в постели, не потому что должна, не потому что надо, а потому что я этого хочу! Тебя хочу и девчонка в тебе для меня тоже желанная! Да, мне сложно осознать, что она скоро родится, и я не вникаю в тонкости, которыми ты занимаешься, но это не значит, что я безразличен, Эльза. Это значит, что я тебе доверяю. Потому что сам нихера в этом не смыслю и не знаю, как оно должно быть! Тебе тоже придется меня понять.
Горячо дыша ему в грудь, я активно закивала. Затем осторожно подняла голову.
