хихикает Хейзел, ударяя меня по руке.
— Раз уж ты нашла это видео, я считаю, что мы квиты, — я печально улыбаюсь. — На самом деле, я твой должник.
— О, мне это нравится, — смеется Хейзел. — Я напомню тебе, когда мне понадобится услуга.
Испытывая облегчение и благодарность за то, что весь инцидент был заснят на камеру, я с радостью буду в долгу перед Хейзел. Я также хочу мысленно поблагодарить Синтию за то, что она всегда публикует всё, что она делает, в Интернете. Надо было подумать об этом раньше.
— Ладно, ребята, моя работа здесь закончена, — Хейзел ухмыляется, отряхивает руки и снова оставляет нас одних.
Зеленые глаза поднимаются на мои, затем отводятся. Страх скручивает мой желудок, когда я тянусь под столом к руке Луны. Она не отстраняется, и когда я сжимаю её руку, она сжимает в ответ. Стеснение в моей груди ослабевает.
Люди за нашим столом приходят и уходят, пьют и танцуют. Тем не менее, Луна остается замкнутой, почти отстраненной. Она больше не злится на меня, но и сама на себя не похожа. Я её не виню. Что произошло прошлой ночью в дополнение к сегодняшнему вечеру? Если бы всё было наоборот, я тоже не знаю, как бы я себя чувствовал.
— Ты в порядке? — спрашиваю я. Это глупый вопрос, но я не знаю, что ещё сказать.
— Со мной всё будет в порядке.
Я хочу, чтобы с ней всё было в порядке. Вот почему я хватаю её за талию и сажаю к себе на колени. Её глаза расширяются, когда она пытается оттолкнуться от моей груди.
— Генри, там люди. Мы не должны…
— Мне нужно, чтобы ты была рядом, Лу.
Я не осознаю, насколько сильно, пока не обнимаю её обеими руками, утыкаясь носом в её грудь, прижимаясь ухом к её сердцу. Учащающийся стук заставляет меня улыбнуться.
Несколько минут назад я был до смерти напуган. Ради собственного здравомыслия мне нужно обнять её. Чем ближе, тем лучше.
— Генри, люди смотрят на нас.
Мои глаза встречаются с её глазами. На её лице появляется спокойствие. Возможно, она тоже нуждалась во мне.
— Мне это не волнует.
— А должно, — шепчет она. Темные ресницы трепещут, когда она прикусывает пухлую нижнюю губу. — И меня волнует.
Вот почему я позволил ей опуститься на стул рядом со мной.
Но я не могу этого вынести. Я не могу оставаться в стороне. Когда я наклоняюсь к ней, мои губы касаются её виска, я обвиваю рукой её талию. У неё вырывается тихий вздох, когда я притягиваю её ближе.
— Хочешь потанцевать?
Она качает головой.
— Я думал, мы здесь для этого, не так ли? Чтобы потанцевать.
Её дыхание учащается, и когда она поворачивается ко мне лицом, наши губы оказываются ближе, чем следовало бы, учитывая, где мы находимся.
— Что ты делаешь? — спрашивает она, и я улыбаюсь. Она раздраженно хмурит брови, но глаза выдают её, то и дело возвращаясь к моим губам.
— Пытаюсь заставить тебя потанцевать со мной.
— Я не танцую, — бормочет она.
— Раньше ты танцевала.
Одна бровь взлетает вверх.
— Я видел тебя, — мой голос низкий. — Мне нравится, как ты двигаешься, Л, — я улыбаюсь, когда она сглатывает. — Даже если…ты танцевала с каким-то парнем в блестящей рубашке, — последние слова я выплевываю, борясь с приступом ревности. Нахмурившись, Луна снова поворачивается ко мне.
— Нет, я не танцевала. В тот раз я танцевала одна. Блестящая Рубашка попытался вмешаться.
Я сжимаю челюсти. Хотя я очень рад, что Луна не танцевала в пугающей близости с этим мерзавцем, я расстроен, что этот идиот вообще пытался.
— Потанцуй со мной, Лу.
Это не вопрос. Это не просьба. Это потребность, проистекающая из желания прикоснуться к ней, чтобы она прикоснулась ко мне. За исключением того очень короткого момента ранее, она держала свои руки при себе. И я больше не смогу сдерживаться, если она не будет рядом.
Я встаю и расстегиваю рукава, закатывая их до локтей. Луна смотрит на меня, к её щекам приливает жар. Когда я протягиваю ей руку, она сглатывает, колеблется.
Облизнув губы, она берет меня за руку, и я веду нас к танцполу. На полпути вниз по лестнице я останавливаю её и тащу на балкон, расположенный на лестничной площадке. Вдоль стен выстроились пары и троицы, так что я не думаю, что кто-нибудь заметит ещё двух человек. Когда я прижимаю её к стене, прикрывая своим телом от любого, кто случайно посмотрит в нашу сторону, её глаза встречаются с моими.
— А что случилось с желанием потанцевать? — бормочет она, но её грудь быстро поднимается и опускается.
Я обхватываю ладонями её лицо, нежно прижимаясь лбом к ее лбу. В такие моменты, когда мы рядом, занимаем общее пространство, дышим одним воздухом, всё кажется правильным.
— Я хочу только тебя, Луна, — уверяю я её, мои губы рядом с её губами. — Ты ведь знаешь это, не так ли?
Она ничего не отвечает. Этот страх снова давит на меня. Я бы всё отдал, чтобы узнать, о чём она думает. Тем не менее, я остаюсь непоколебимым, прикасаясь своими губами к её самым слабым прикосновением, на какое только способен.
— Если я тебе еще не показал, то покажу. Я позабочусь о том, чтобы у тебя никогда не возникло сомнений.
Взгляд Луны смягчается, когда она прижимает пальцы к моим губам.
— Давай поговорим позже, — говорит она, оглядывая людей вокруг нас.
Она права. Я не должен быть таким беспечным. Я целую кончики её пальцев и прижимаю её руку к своей груди, чтобы она почувствовала, как моё сердце зовет её.
Глаза Луны остекленели, и ей пришлось дважды прочистить горло, прежде чем она смогла заговорить.
— Где твой костюм? — спрашивает она, её взгляд путешествует по всему моему телу.
— Это было для работы. Так я оделся, чтобы потанцевать со своей девушкой.
Слова вырываются сами собой, но я бы не взял их обратно, даже если бы мог. Особенно когда щеки Луны розовеют, когда она проводит пальцами по золотой цепочке, которая висит на мне, рассматривая прикрепленный к ней кулон в виде луны.
— Это напомнило мне о тебе, — говорю я ей, наклоняясь ближе.
Её милое личико сияет, и улыбка, которой она одаривает меня, заставляет моё сердце биться чаще
.
ЛУНА
Моей девушкой.
Генри назвал меня своей девушкой.
Я улыбаюсь и не могу остановиться. Я буквально дрожу от желания…Всё, чего я хочу сделать, это прыгнуть в его объятия, прижаться к нему всем
