костёр с ним рука об руку прыгаю, да по ночам обнимаюсь, – сплюнула Влада. – Много ли ты про Навь знаешь, оседлышек? Отпусти недоростка. Взял автомат, так что, воином стал?
– Не говорила бы ты мне о чести, – скрипнул зубами Славомир и попятился. Заметив, что враг сдаёт, охотники подступили к нему.
– Постойте-ка, разве может быть так? – удивился дружинник. – Как будто не в первый раз такие глазоньки вижу. Но ведь раньше мы не встречались, ага? Как же зенки ваши постылые мне вдруг знакомыми кажутся? Или у всякой Нави взгляд такой волчий?
Он попятился ещё. Серко и Влада шагнули за ним.
– Видел я как-то Навь, ближе вашего. Снаружи – обычная девка, но как взглянешь в глаза – душа стынет. Давно это было, Зим двадцать назад. В тех глазах лёд, который потом могилу твою коркой покроет. И ведь вправду она многих убила… И у вас те же глаза, неужто та тварь расплодилась?
Он отступил, но дети Волчицы больше за ним не пошли.
– Он нас сманивает, – тихо шепнула Влада. Брат смотрел только на бледное лицо мальчика. Егорка перепугался и еле стоял на ногах. Вдруг охотника осенило, что с первой встречи тревожило его в этом ребёнке: под светлыми бровями сверкали голубе глаза – такие же, как и у детей Старшей Волчицы. Серко и мальчик были чем-то похожи...
– Нельзя подходить, оседлый что-то задумал, – предупредил он сестру.
– Ему деться некуда, мы его сразу прикончим! – приподняла Влада винтовку.
– Мать тебе не рассказывала, почему после нас никого не рожала? – вдруг выпалил брат. Подземница ошарашенно повернулась к Серко, а тот продолжал. – Она в гаданиях ребёнка увидела с голубыми глазами. Всё кончилось смертью. Не приближайся к нему.
От Серко не укрылось, как дёрнулось лицо Славомира. Дружинник понял, что Навь не сделает больше ни шага.
– Постой-ка, – вдруг догадался охотник. – Он сказал, что их было тринадцать. Троих в лесу положили, ещё восьмерых убили среди кораблей, а этот перед нами стоит. Где же последний?
Только он об этом сказал, как над кладбищем хлопнули новые выстрелы. Снайпер не смог дождаться, пока Навь выйдет из-за остова корабля, который мешал ему целиться. Коварный замысел Славомира в один миг провалился: две пули голодно щёлкнули по бетону. Стрелок ещё целился заново, а Влада уже просчитала, где он сидит. Сквозь смог пожарища, она увидела на вышке густую тень. «Раненая» винтовка подскочила вверх и под тихий шёпот Волчицы рявкнула пламенем. Последний боец Славомира дёрнулся – пуля вошла ему точно между бровей. Винтовка выпала из мёртвой руки и беспомощно полетела с вышки на землю.
«Навьи выродки!» – Славомир вжал в затылок Егорки ствол автомата, но тут бетонное поле под ним содрогнулось. Небо, как в самую жуткую Воробьиную ночь, окрасилось алым. В глубине кладбища взорвались бочки с опасным горючим. Дневной свет раскололся, низкие тучи покраснели от света пожара. Когда дружинник смог выпрямиться, Навь уже была рядом. Клинок Влады вонзился в бок Славомира, а ловкий удар кулака обезоружил дружинника. Славомир очень близко увидел заточенные Навьи клыки и безжалостные голубе глаза.
Егорка вырвался, когда дружинник упал на колени.
«Помилуй, не убивай! Не по своей воле на злое дело пошёл, меня силой послали за христианами, сам бы ни за что не согласился – боялся за дочь, угрожают ей, смилуйся!»
Влада неторопливо обходила жертву, готовясь нанести смертельный удар. Она заметила, что на левой кисти дружинника не хватает трёх пальцев – вот почему Егорке удалось вырваться и убежать. Бойкий мальчишка в жизни не пропадёт, а вот в Славомире она видела только покойника. Учуяв близкую смерть за спиной, дружинник быстро заговорил:
– Вы верите христианам, а что они вам рассказали? Как убедили Навь себя охранять?!
Нож Влады остановился, она вопросительно глянула на старшего брата. Серко еле сдерживался – плач Веры терзал ему душу. Дуло «Смаги» поднялось к лицу Славомира:
– Говори всё, что знаешь. Иначе я тебе пулю всажу, даже глазом моргнуть не успеешь!..
Дружинник горько поморщился, но молчком умирать не хотел:
– Христианская вера сейчас дороже золота стала – по всей земле славят Единого Бога. Даже до глухих деревень добирались, людей там морочат. Но есть у христиан и большая община, где они живут в полном достатке. Обитель стоит дальше на западе – Монастырём её кличут. Больше двух сотен дворов за частоколом, а сам Монастырь – крепость каменная со стенами. Такого Тепла я даже в родном Поднебесье не видел!..
Серко указал стволом карабина на бляху в шапке дружинника:
– Ты из западных городов. Вы же всебожцы, зачем вам сдались крестианцы с Обителью?
– В двух словах не расскажешь, – ухмыльнулся в ответ Славомир, но тут же у его горла оказался нож Влады:
– А ты попробуй! Попутчиков мы больше с собой не возьмём, так что жизнь твоя на лезвии клинка держится. Выкладывай всё, что знаешь!
– Хорошо, дайте срок я всё расскажу! – одним духом выпалил пленник. – Городов на западе шесть. Каждый со своим городничим живёт, но, коли есть нужда, мы союз заключаем. Так двадцать Зим назад всем миром громили Орду Серого Повелителя. Великую тогда одержали победу...
– Поражение, – поправил Серко. Лицо Славомира вытянулось:
– Откуда знаешь? – но он тут же сам догадался. – Значит верно я понял – вы дети той девки с голубыми глазами! Она пришла со скитальцами
