Брандт расстегнул молнию парашютной куртки Штурма и пытался нащупать под блузой сердце. Он дотронулся до ссадины на лбу, и кожа сразу же покрылась кровью. Ткани и кости в этом месте были мягкими, как тесто. Несмотря на весь ужас случившегося, Брандт сохранял достаточное спокойствие, не забывая, где он находится.
Он посмотрел на Штайнера и сказал на приличном английском:
— К сожалению, сэр, череп раздроблен.
На мгновение установилась тишина, нарушаемая только скрипом водяного колеса. Молчание прервал Грэм Уайльд, который громко спросил:
— Посмотри на форму, папа. Разве поляки носят такую форму?
Брандт впопыхах дал непростительный промах. Под расстегнутой курткой английского парашютиста все увидели летнюю блузу немецкого парашютиста с орлом люфтваффе на правом кармане. К блузе была прикреплена красно-бело-черная колодка «Железного креста» второго класса. С левой стороны — «Железный крест» первого класса, нашивка за Зимнюю кампанию, значок парашютиста, серебряная нашивка за ранение. То есть на Штурме была полная форма германского парашютиста — таков был личный приказ Гиммлера.
— О господи, — прошептал Верекер.
Немцы встали плотным кольцом. Штайнер по-немецки приказал Брандту:
— Положите Штурма в «джип».
Он щелкнул пальцами в направлении Янсена, который нес полевой телефон:
— Дайте мне. «Орел-один» — «Орлу-два». Немедленно подойдите.
Риттер Нойманн со своей группой работал на другом конце деревни. Он ответил почти мгновенно:
— «Орел-два», слышу вас.
— «Орел» взорвался, — сказал Штайнер. — Встретимся на мосту.
Он отдал телефон Янсену. Бетти Уайльд в недоумении спросила:
— Что это, Джордж? Я не пойму.
— Они немцы, — ответил Уайльд. — Я такую форму видел, когда был в Норвегии.
— Да, — сказал Штайнер, — некоторые из нас там были.
— Но что вам нужно? — спросил Уайльд. — Это глупость какая-то. Что вы здесь делаете?
— Ты, бедный идиот и недоносок, — презрительно сказал Престон. — Разве ты не знаешь, кто сегодня вечером гостит в Стадли Грэндже? Сам Господь Бог — Всемогущий мистер Уинстон — чертов — Черчилль.
Уайльд с удивлением уставился на него, а затем расхохотался:
— Ты, должно быть, совсем спятил. В жизни подобной глупости не слышал. Правда, отец?
— Боюсь, он прав, — медленно и с большим трудом выговорил Верекер. — Очень хорошо, полковник. Не скажете ли вы мне, что происходит? Прежде всего, позаботьтесь о детях, они должно быть, промерзли до костей.
Штайнер обернулся к Бетти Уайльд:
— Миссис Уайльд, можете взять своего сына и девочку домой. Когда мальчик переоденется, отведите девочку к бабушке с дедушкой. Они ведь обслуживают почту и лавку?
Она ошалело посмотрела на своего мужа, все еще ничего не понимая:
— Да, верно.
Штайнер сказал Престону:
— Во всей деревне шесть телефонов. Все вызовы идут через коммутатор на почте, соединения делают мистер Тернер или его жена.
— Обрезать провода? — предложил Престон.
— Нет, это может привлечь нежелательное внимание. Кто-нибудь пришлет монтера. Когда девочку переоденут, отправьте ее с бабушкой в церковь. Пусть Тернер сидит за коммутатором. Если будут вызовы, пусть отвечает, что абонента нет дома или что-нибудь в этом роде. Пока что это сойдет. Выполняйте и постарайтесь поменьше напускать мелодрамы.
Престон повернулся к Бетти Уайльд. Сюзан перестала плакать, и он, протянув к ней руки, сказал с ослепительной улыбкой:
— Пошли, красавица. Я посажу тебя на плечи.
Ребенок ответил довольной улыбкой.
— Сюда, миссис Уайльд, будьте так любезны, — обратился Престон к все еще ошеломленной Бетти.
Бетти Уайльд, бросив отчаянный взгляд на мужа, пошла за ним, держа сына за руку. Группа Престона в составе Динтера, Мейера, Риделя и Берга последовала за ними на расстоянии одного-двух ярдов.
Уайльд хрипло произнес:
— Если с моей женой что-нибудь случится…
Штайнер, не обращая на него внимания, сказал Брандту:
— Отведи отца Верекера и мистера Уайльда в церковь и держи там. Беккер и Янсен могут пойти с тобой. Хагль пойдет со мной.
Филипп Верекер решил вмешаться:
— Полковник, у меня большое желание сорвать ваш блеф. Если я сейчас уйду, вы не можете себе позволить застрелить меня на месте. Вы поднимите всю деревню.
Штайнер обернулся к нему:
— В деревне шестнадцать домов, отец. Всего сорок семь жителей, и большинства мужчин нет дома. Они работают на разных фермах в радиусе, пяти миль отсюда. Кроме того… — Он повернулся к Брандту: — Продемонстрируй ему.
Брандт взял автомат «стен» у Беккера и выпустил очередь веером с бедра, подняв фонтаны брызг на поверхности запруды. Фонтаны были высокими, а звук походил на лязг металла — как будто вставляли болты.
— Вы должны признать, что вещь великолепная, — сказал Штайнер. — И при этом британское изобретение. Но есть и более надежный способ, отец. Брандт втыкает вам нож под ребра, да так, что вы будете мгновенно убиты без всякого шума. Поверьте мне, он знает, как это делается. Он делал это множество раз. Потом, прижав вас к себе с двух сторон, мы сажаем вас в «джип» на пассажирское место и увозим. Достаточно?
— Думаю, хватит, — ответил Верекер.
— Отлично. — Штайнер кивнул Брандту: — Ступай. Я подойду через несколько минут.
Штайнер поспешил к мосту. Он шел так быстро, что Хаглю приходилось бежать за ним, чтобы не отстать. Риттер Нойманн был уже на мосту и пошел навстречу Штайнеру:
— Дела неважные. Что теперь?
— Мы занимаем деревню. Ты знаешь, какой приказ получил Престон?
— Да, он говорил мне. Какой будет приказ нам?
— Пошли человека за грузовиком, затем проверь дом за домом. Не вмешиваюсь в то, как ты это сделаешь, но хочу, чтобы все были собраны в церкви через пятнадцать-двадцать минут.
— А потом?
— Необходимо заблокировать дорогу с обеих сторон деревни. Со стороны это будет выглядеть корректно и официально, но любой, кто войдет в деревню, выйти не сможет.
— Доложить миссис Грей?
— Нет, пока не надо. Ей надо оставаться на свободе, чтобы держать связь. Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что она на нашей стороне, пока это не станет необходимо. Я встречусь с ней позже. — Штайнер усмехнулся: — Скверный переплет, Риттер.
— У нас это бывало, господин полковник.
— Ну, что же, — Штайнер отдал честь. — Исполняйте. — Он повернулся и пошел вверх по холму к церкви.
