− ведь больше не с кем. А Вадим? − да, мне больно, что он с этой. Но все равно я в нем разочаровалась. Поэтому − ничего не надо. Наташа, обещаешь?
− Ладно, ладно, не переживай! Но все равно, я с тобой не согласна. Не знаю, как ответить, но не согласна. Пойдем к нам обедать − у нас макароны с мясом по-флотски. Вку-у-усные!
− Нет, не хочу. Пообедаешь, приходи, будем задачи решать, что Гиббон назадавал. Там их тьма.
Наталья ушла к себе, а Настя села за письменный стол и достала физику. Октябрь выдался дождливым, небо постоянно хмурилось и быстро темнело. Она включила настольную лампу, и сейчас же дремавший на диване Федор, прыгнув на стол, улегся в освещенном круге. Хорошо животным, размышляла Настя, глядя в его янтарные глазищи, они не думают, зачем живут, и не знают, что умрут. Живут в свое удовольствие − и все. И растения. А мы знаем. Эх, лучше бы не знать! Жить и жить, не думая об этом ужасе. Ладно, надо заниматься, все равно больше ничего не остается.
Она открыла тетрадь и стала записывать условие задачи. Федор, только этого и ждавший, принялся лупить когтистой лапой по буквам, стараясь поймать этих черненьких насекомых. Она шикнула на него, и кот, вывернувшись на спину, развалился по всему столу, − его усатая голова заняла больше половины страницы.
− Федор! − строго сказала Настя. − Совести у тебя нет! И так ничего в голову не лезет, а тут еще ты. − Она почесала кота за ухом, стащила на колени и углубилась в задание.
− Вы не забыли, что послезавтра День учителя? − спросила ее вечером Галчонок.
− Нет, мы еще вчера скинулись на цветы.
− А в старой школе? Неужели не поздравите Светлану Михайловну и других учителей? Они ведь столько для вас сделали!
− Да мы с Наташей как-то не подумали. И денег у меня больше нет.
− Можешь взять из буфета две коробки конфет, − мне студенты понадарили их с десяток. Зайдете в учительскую, угостите.
− А я торт куплю! − обрадовалась Наталья Настиному предложению. − Завтра всего две пары, сбегаем после уроков? Как я соскучилась по Светлане и всем нашим!
На следующий день была суббота, поэтому занятия в лицее закончились раньше обычного. Подружкам удалось уговорить Гиббона отпустить их с последнего часа, − и, купив в супермаркете роскошный торт, они понеслись в родные пенаты. Там еще шли уроки. В учительской они обнаружили завуча Наталью Николаевну, проверявшую журналы. Подняв на бывших подопечных бархатные глаза, та всплеснула руками:
− Боже мой, девочки! Настенька, Наташенька! Как же я вам рада! Нам так вас не хватает! У вашего прежнего класса как будто душу вынули! Оказывается, вы там были стержнем, особенно ты, Настенька. Всегда можно было положиться, опереться. А теперь сплошной разброд! Ну, расскажите, как вы? Как живете, как учитесь?
− Учимся с переменным успехом, − призналась Настя. − Очень много задают по всем предметам Я уже не отличница, да и Наташа не блещет.
− Не жалеете?
− Нет, Наталья Николаевна, не жалеем. Трудно, но интересно. Зато на английском мы в передовиках.
− Что ж, рада за вас. Спасибо, что не забываете, что поздравили.
− А как наши?
− По-разному. Класс сильно уменьшился. Парфенов ушел, Новиков в казачью гимназию подался, Оля и Света Сверчковы − в экономический лицей, Таня Юдина − в медицинский колледж. Многие поуходили. Звездочек, вроде тебя, Настенька, больше не осталось.
− Но у вас же Соколова, говорят, отличницей заделалась, − ехидно вставила Наташка.
− Ира Соколова очень старательная девочка, − сухо отозвалась завуч. − И пятерки она получает заслуженные. Напрасно ты, Наташа, иронизируешь.
− Да я ничего, Наталья Николаевна, я просто так спросила. Я знаю, что она старается, мы с ней иногда видимся. Она к Насте заходит, когда что непонятно, или просто так. Я ничего плохого не имела в виду.
− Ну, хорошо. До звонка десять минут. Не хотите со своими повидаться, там сейчас математика.
− Ой, хотим, хотим!
Увидев в дверях бывших одноклассниц, класс радостно завопил, а Митька запрыгал на стуле, как мячик. Математичка обернулась на шум, хотела призвать класс к порядку, но потом махнула рукой, − она сама обрадовалась встрече со своими любимицами. Пришлось рассказать о лицее и ответить на кучу вопросов. Когда Настя показала Светлане тетрадь с теперешними задачами, та только вздохнула:
− Конечно, у вас же там восемь часов математики в неделю, а у меня только три. И контингент отборный, а не всех подряд берут, как у нас. Чего же не решать − с повышенной трудностью.
Вскоре прозвенел звонок. Бывшие одноклассники выстроились гуськом, чтобы обнять каждую из подружек и потрясти им руку. Затем ребята разбежались по домам, а Наталья Николаевна позвала девочек в учительскую пить чай с подаренными сладостями.
− Ты бы хотела вернуться? − спросила Настя подругу по выходе из школы. − Представляешь, насколько стало бы легче. Ты бы здесь теперь блистала похлеще Соколовой. Кстати, ее не было, не знаешь, почему?
− Ты что? Ни за что! − замахала руками Наташка. − Учиться в нашем лицее − это же так престижно! И студенты кругом, не то, что наши мальчишки. А Ирка, вроде, болеет. Настя, тебе из нашего класса кто-нибудь нравится?
− Ты в смысле мальчишек? Павлик нравится.
− Да ну тебя! Я серьезно.
− И я серьезно. С ним так интересно, и он ничего из себя не строит. Мы сегодня на переменке говорили, − ты представить не можешь о чем: о сотворении мира. Он же свободно читает первоисточники на английском, лучше нас с тобой. И он вычитал в их журнале, что один австралийский ученый математическим путем доказал существование сверхразума. Вывел уравнение, из которого следует, что Вселенная могла быть сотворена только мыслящим существом. И за это получил Нобелевскую премию, представляешь?
− Ну, доказал − и что? Многие и без того верят в Бога.
− Как ты не понимаешь? Это же гениальное открытие! Одно дело верить просто так, а другое − научное доказательство! У меня даже на душе легче стало. А то я все думала: зачем вся эта колготня, если я все равно когда-нибудь превращусь в пыль? А теперь думаю: может, каждая жизнь все же имеет смысл? Может, после смерти мы соединимся с этим сверхразумом, дополним его для какой-нибудь сверхцели?
− Слава богу, что тебе полегчало. А то, я как вспомню твои бредни, −
