Книга Вознесение - Джон Уинтерборн

телекинезом с такой силой, что тот отлетел на много метров назад, не в силах более удерживать заклинание времени в действии. Но, что самое главное, она отняла у Винтера меч, в очередной раз чуть не переломав последнему пальцы во время сего действия. Зато, теперь в ее руках красовался столь желанный клинок смертных.

Как только время пошло своим ходом, к Фаусту вернулась возможность нормально двигаться, но он оказался в абсолютном замешательстве, глядя на то, как Винтер бодро летит назад. Войд же не стал терять времени в стороне, наблюдая за Винтером, как он делал изначально. Он подозревал, что Алиса хочет сделать, а потому он вполне успешно попытался забрать у нее возможность контролировать тело. Алиса быстро почувствовала это, но судя по тому, что ухмылка не сходила с ее лица ни на секунду, у нее был туз в рукаве, благодаря которому действия Войда были бессмысленны.

— Меня всегда бесило, что ты мог брать контроль над моим телом без спросу, но ты обещал, что не будешь этого делать… — говорила Алиса, застыв на месте от влияния Войда. — Но ты никогда не понимал, что ты не контролируешь меня по-настоящему. Моя магия… тебе неподвластна.

Рука Алисы изогнулась, и парой вывихов тут точно не обошлось, — телекинетическая сила так сильно вывернула ей руку, что все присутствующие отчетливо слышали смачный хруст костей. Но ни один волос на голове Алисы не дернулся в этот момент, и уже спустя несколько мучительных мгновений, клинок, удержанный искореженной рукой, был направлен прямиком в ее грудь. Приложив весь свой магический потенциал, она привела лезвие меча в действие, и пронзила себя насквозь.

Неимоверная, ранее невиданная Алисе боль прошлась по всему ее телу отчетливыми толчками, как от иголок, следующими друг за другом. Все ее сосуды будто загорелись в мгновение и взорвались, знаменуя собой то, что магические цепи в ее теле оказались разорваны. Спустя долгое время она сорвалась на крик, потому что эту боль терпеть было просто невозможно.

Лезвие меча прекратило свое действие, а тело Алисы покрылось венозными полосами, полосами, буквально вопящих о том, что с ее телом происходит нечто страшное. Это было намного хуже переломов и вывихов: агония сравнимая с тем, что она испытывала, когда ее пытались сжечь.

Вскоре, боль прекратилась, а глаза Алисы погасли. Вопреки всему, никакие счастливые моменты из своей жизни она перед глазами не увидела, зато она увидела… ничто. Она ослепла. Ослепла от света, что манил ее так сильно.

— Наконец, смерть… — закрывая глаза, проговорила себе под нос Алиса.

Лишь Фауст, стоящий рядом, мог исправить ситуацию. Лишь он видел, как душа Алисы прямо сейчас покидает ее тело, устремившись к своему концу. Он, при всем уважении и ненависти к ее персоне, не мог позволить ей уйти. И как удачно, что у него уже был опыт блуждания в мире для мертвецов.

Фауст ненавидел Астрал, но был единственным, кто мог взаимодействовать с ним из ныне присутствующих. Коснувшись Алисы, он безвозвратно исчез, а ее тело с грохотом рухнуло на землю. Затем, с громким лязгом, рядом с ней упал и сам клинок смертных. Разрушенный храм охватила мертвая тишина.

Глава 33

Возвращение на родину получилось не совсем таким, каким Луна представляла его себе. В прошлом, вернувшись в реальность, после долгого пребывания в Астрале, она первым делом отправилась искать небесный город, но не нашла даже руин. Лишь спустя много лет, после того как она связала свое существование с востоком, ей удалось узнать, что руины странного города были обнаружены в снегах. Для востока, отрицающего магию, но признающего существование богов и ангелов, это стало настоящей находкой, благословением, но вместе с этим и знаком, что небеса все же пали.

Пали буквально, даже слишком буквально. Небесный город существовал над миром, но, когда случилась трагедия, этот самый мир безвозвратно изменился, и небесный город исчез, разбившись прямиком об суровые реалии новоиспеченной эры.

Этот город разбился так же, как оставшиеся надежды Луны на то, чтобы найти хоть кого-нибудь. Она блуждала по руинам уже достаточно долго, но не чувствовала никого, несмотря на то что метель не была для нее помехой, ввиду особенностей ее зрения. Смотреть на мир с помощью магии — это приятнее, чем может показаться, хоть она бы и предпочла иметь глаза. Впрочем, сейчас Луна предпочла бы заиметь что-то вроде шестого чувства.

Пандора сказала, что будет ждать ее здесь, но «здесь» — это понятие растяжимое, и найти кого-то в небесном городе, в его руинах, кажется для Луны совершенно непосильным. Впрочем, еще раз взглянуть на свой дом, хоть и в настолько ужасном состоянии… это приятно. За все время, Луна так и не решилась явиться сюда еще раз, в каком-то смысле боясь увидеть свой дом таким, но сейчас она поняла, что все в порядке. Ничего нельзя было вернуть назад, и ей просто стоит принять тот факт, что ангелов уже давным-давно нет, что она… последняя из своего рода. Если ее могут признать такой.

Как драматично. Так же драматично, как и тот факт, что ее дом погребен под снегом. После стольких лет даже сложно было сказать, насколько большой был небесный город, ведь большая его часть в буквальном смысле ушла под землю, или же испарилась вовсе, тут уж возможности проверить у Луны не было. Разве что она могла прямо сейчас организ овать раскопки, но в приоритете у нее было все же найти Пандору, а не возвращать былое величие.

Луна остановилась, усевшись на сугробе, и метель, наконец, поутихла. Она потеряла всех, кого могла потерять, оставшись в одиночестве.

Казалось, что хуже уже быть не может.

— Ты никогда не думала, что вас отправили в Астрал намеренно, чтобы вы не вернулись?

Голос посреди ледяной пустыни — это, конечно, странно, но Луна отнеслась к этому спокойно. Возможно, она просто начала сходить с ума, а поговорить с самой собой она не возражает. Сейчас, как никогда раньше, ей нужен был хоть какой-нибудь собеседник.

Но если так подумать, то это не мог быть голос в ее голове, ведь ангелам не свойственно сходить с ума, да и сама она не стала задавать себе подобный вопрос, ведь думала об этом, и не раз. Перед ней стояла Пандора, с одним лишь отличием, — ею было присвоено тело Эйона. Дорогого, любимого Эйона.

Он стоял прямо перед ней, и все же, даже если тело принадлежит ему, то за знакомой личиной скрывается абсолютно непредсказуемое, ужасающее существо. Некто,