Паскуале потянул Никколо за руку и сказал ему, что пора бежать, Они заворачивали за угол виллы, когда механизм взорвался, раскидывая во все стороны диски с заточенными краями. Раненые и мертвые наемники еще падали, когда следующий механизм прошагал через горящие ворота и столкнулся с останками своего собрата, после чего немедленно взорвался. Большая часть разрушительной силы ушла в землю, пропав впустую среди пыли и обломков металла.
Никколо заметил:
— Я всегда придерживался мнения, что человек никогда не будет достоин милосердия, пока его тяга к созиданию равна его же тяге к разрушению! — Он казался опасно вдохновенным, в черных глазах горели не только отсветы пожара. — С несколькими такими механизмами один человек может уничтожить целую армию!
— Если мы не остережемся, они уничтожат нас.
— Отсюда должен быть выход, можешь быть уверен.
— Откуда вы знаете?
Никколо усмехнулся:
— Очень просто, такой человек, как Джустиниани, не стал бы жить в доме с одним-единственным входом и выходом. Смотри-ка! Скорее, Паскуале! Другой возможности может не быть!
Рыжий слуга бежал в другом направлении, чем уцелевшие наемники, которые передвигались по лужайке под командованием чародея, идя в атаку на игру света и тени за стеной. Чародей воевал с призраками, наконец-то попавшись в ловушку излюбленных им трюков и иллюзий, ведь разве он не отбивался от наседающего на него демона? Он взмахнул черным посохом, и по посоху побежали синие искры. Паскуале понял, что змея действительно была змеей, появившейся в результате фокуса, но это его не утешило. Настоящая змея была не менее смертоносной, чем магическая, может быть, даже еще опаснее.
Никколо мчался за рыжим слугой, и Паскуале собрался и побежал вслед за ним. Они пробежали мимо механического грифона. Его голову снесло взрывом ходячей пушки, и из воротника перьев на его шее поднимался столб пара. Паскуале предложил Никколо бежать направо, а сам помчался налево. Они с двух сторон обошли рыжего, который колотил по постаменту со статуей обнаженной женщины, у которой была косматая и рогатая голова козы.
Статуя внезапно резко отъехала назад. Слуга оглянулся и увидел у себя за спиной Никколо и Паскуале. Он выхватил пистолет, но не решил, в кого из них стрелять. Паскуале хватило его замешательства, он подбежал к нему и сбил с ног. Никколо выхватил пистолет и дрожащими руками направил его на слугу.
— Смелое решение, Паскуале, — сказал он. — Вот видишь, и выход нашелся.
Пьедестал был внутри пуст. Под статуей оказалась каменная лестница, ведущая под землю.
Слуга ухмыльнулся Никколо. Из угла рта у него стекала струйка крови, но он не обращал на нее внимания.
— Если хочешь напугать меня пистолетом, сначала потрудись взвести курок, — бросил он.
Никколо большим пальцем высвободил медный затвор. Пистолет принадлежал к тому же многозарядному типу, что и его собственное оружие, которое он брал с собой для похода на виллу. Он велел слуге встать и отойти в сторону.
Тот положил руки на копну рыжих волос, но остался стоять на месте.
— Если бы вы собирались меня пристрелить, так уже сделали бы это. Лучше я покажу вам выход. Он так же замысловат, как и вход.
Голос Никколо выдавал его раздражение:
— Я уже убивал людей раньше, у меня нет желания стрелять в тебя, но я сделаю это, если придется.
Паскуале пояснил рыжему:
— Он хочет сказать, чтобы ты шел вперед, хотя почему мы должны верить человеку, который предал даже своего хозяина, — выше моего понимания.
— Здесь мне больше нечего искать, это точно. — Шальная мушкетная пуля просвистела над головами. Никколо с Паскуале инстинктивно пригнулись, но слуга остался стоять прямо, держа руки на голове. Он продолжил: — На самом деле все выгоды грозят обернуться потерями. Могу я опустить руки? Переход будет не особенно легким.
Когда все трое спустились по лестнице, статуя встала на место. В нишах горели бусинки синего пламени. Проход был едва ли в половину роста Паскуале, сухой, выложенный кирпичом. Слуга полз впереди, Паскуале замыкал, Никколо тяжело дышал посредине.
Приблизительно на половине пути лаз сделал петлю в форме подковы: ловушка для врагов, на случай, если они найдут его и попытаются воспользоваться, жизнерадостно пояснил слуга. Им пришлось переждать здесь, пока что-то громадное вышагивало над головой, выбивая ручейки земли из щелей между не закрепленными раствором кирпичами.
— Отличной могилкой может стать это место, — заметил слуга.
— Не исключено, что скоро мы это проверим, — парировал Никколо.
В свете синих огоньков, светивших немногим ярче звезд, Паскуале видел бледное лицо рыжего за плечом Никколо. Слуга улыбался, ему было здесь уютно, как крысе в норе. Он спросил:
— А каков ответ в загадке о дьяволе и ангеле? Я вертел и так и сяк, но ответа не нашел. Положите же конец моим мучениям.
— Синьор, — ответствовал Никколо, внезапно преисполняясь достоинства, — это всего лишь блошиный укус по сравнению с теми унижениями и испытаниями, которым меня подверг ваш хозяин за прошедший день. Пусть ваш разум страдает. При мысли об этом я испытываю некоторую радость, даже большую, чем сам ожидал.
Слуга засмеялся:
— Вы держите меня под дулом пистолета. Я уверен, этого достаточно. Что касается ваших обид, я, как вам прекрасно известно, выполнял приказы.
Паскуале неожиданно сам собой пришел ответ, как к нему часто приходили ответы на загадки.
— Надо спросить, какую дверь посоветует противник. Это единственный вопрос, на который оба ответят одинаково.
Слуга снова засмеялся:
— Ага, дьявол солжет и укажет на дверь к гибели, зная, что ангел поведет к свободе. А ангел, ангел…
— Ничего удивительного, что вы не можете понять образа мысли ангела, — заметил Никколо. — Хотя ваш хозяин вот-вот призвал бы одного, если бы смог.
— Ангел тоже укажет на дверь к гибели, зная, что дьявол посоветует именно ее, так что оба духа ответят одинаково, а вы спасетесь, выбрав другую дверь. Извините, Никколо, я только сейчас понял, — вмешался Паскуале.
— Слушай, — насторожился Никколо.
— Я ничего не слышу, — сообщил Паскуале через минуту.
— Именно. Военные действия переместились. Пора и нам.
После крутого поворота потолок прохода стал немного выше. Коридор завершился другой лестницей, поднимающейся к маленькому квадрату потолка.
Слуга приложил палец к губам и подмигнул:
— Мой хозяин сказал бы, что все делается благодаря заклинаниям и подчинению демонов. На самом деле обычная гидравлика, я сейчас покажу.
Он отодвинул от стены полдюжины кирпичей. Запустив в отверстие обе руки, он что-то с видимым усилием повернул. Под ногами зашумело: шум воды, выливающейся из резервуара. Потолок, в который упиралась лестница, отодвинулся в сторону, и слуга побежал вверх, перепрыгивая через три ступеньки зараз. Паскуале погнался за ним, из опасения, что тот сбежит или запрет их снаружи. Но когда он выбрался, оказалось, что слуга сидит, закинув ногу на ногу, на камне, который прикрывал дыру среди вересковой пустоши. Он казался вполне довольным, будто бы то, что его схватили и заставили показывать тайный ход, с самого начала входило в его планы.
