гадкое предчувствие ужасного. Под сердцем больно и нудно заныло. Она стремительно вскочила из кресла и, не разбирая дороги, сшибая все, что встречалось на пути, вихрем понеслась к выходу. Выскочила из офиса и, не чувствуя ног, метнулась к своей машине.
Алла всегда ездила быстро, но сейчас ехала так, словно у машины был реактивный двигатель.
Выскочив из авто возле гостиницы, Истровская моментом миновала расстояние до двери. Администратора ошеломил внешний вид женщины. Алла молнией пронеслась мимо и поднялась на этаж. Остановилась у двери в номер Пекрасова. Яростно ударилась в дверь, распахнула ее и увидела в дверях незнакомого мужчину. Оттолкнула его, ворвалась внутрь, ища глазами Дмитрия и на ходу спрашивая о нем.
Мужчина ничего не понимал. Наконец до него дошло, что женщина искала прежнего постояльца.
– Да я только что вселился сюда, – сказал он, – номер пустой.
Алла смотрела ошарашенно:
– Как пустой? Почему вселился? – Внутри у нее все сжалось.
Новый постоялец моргал глазами и ничего не отвечал.
Истровская выбежала в коридор. У нее сильно заскребло на сердце. Сумасшедшая мысль о том, что Пекрасов сбежал с ее деньгами, ошпарила. Эта мысль засела хуже занозы. Женщина метнулась на ресепшен, вцепилась в дежурного администратора. Та возмущенно отбилась, глянула в журнал и сообщила:
– Постоялец сдал номер и съехал днем.
У Аллы началась истерика. Как это? Не может быть! Какая-то чушь! Ненавидящим взглядом разъяренно впилась в администратора, будто та была во всем виновата. Дико взвизгнула, рванула из ее рук журнал, отбросила его. Тот подлетел кверху и упал за спиной женщины. Та возмущенно вскочила со стула:
– Вы что творите? С головой не дружите, что ли? Ведите себя прилично!
Но Истровская была не в силах совладать с собой.
Администратор схватила трубку телефона, угрожая полицией.
Алла отступила. Стала остывать. Только спросила, уехал ли вместе с Пекрасовым постоялец Зибиров, и, получив утвердительный ответ, начала медленно что-то соображать. Новая волна исступления стала накатывать на нее, разрывать душу.
Дежурная, видя, как Истровская снова меняется в лице, поспешно отодвинулась вглубь стойки ресепшен.
Но Алла импульсивно дернулась, крутнулась на месте и стремительно вылетела на улицу.
Администратор как будто вдохнула в себя живого воздуху и посветлела, а потом издала стон радости и перекрестилась. В этот миг она, безусловно, верила, что именно Бог убрал от нее Истровскую.
Мысль об обмане доводила Аллу до безумия. Она сделала длинную путаную пробежку по вечерней улице и вернулась к своей машине.
До самого утра женщина не находила себе места. О каком сне могла идти речь? Она не выпускала из рук телефон и среди ночи несколько раз звонила на номер Пекрасова. Утром из дому позвонила на мебельное предприятие, попросила секретаря связать с генеральным директором Дмитрием Пекрасовым. Сказала секретарю, что тот хорошо знает ее.
Секретарь соединила, и Алла возбужденно начала возмущаться:
– Дмитрий, как ты посмел уехать, не попрощавшись и даже не предупредив! Я здесь с ума схожу!
Но, услыхав голос на другом конце, не узнала его, он был хриплым, словно простуженным. Этот голос спросил:
– Кто это говорит? Кто вы такая и что вам надо?
Алла разъярилась и закричала:
– А вы кто такой? Я просила соединить с Дмитрием Пекрасовым!
– А с кем же вы говорите? – удивился голос.
– Скажите секретарю, чтобы переключила на Дмитрия!
– Она правильно вас соединила. Кто вы такая?
Диалог происходил совершенно странный, как будто разговаривали два глухих человека.
– Еще раз для тупых повторяю: мне нужен Дмитрий!
На другом конце положили трубку. Алла набрала номер снова, но секретарь больше не соединяла.
Истровская сорвалась с места, спешно надела на себя то, что быстро попалось под руку, кое-как причесалась и понеслась на работу. Заскочила в офис, объявила секретарю, что едет в командировку, и помчалась из города. Без остановок и без обеда летела сломя голову целый день в тот городок, где располагалась мебельная фабрика. На ночь остановилась в каком-то придорожном мотеле, наспех перекусила, переночевала и рано утром понеслась дальше.
Приехала на мебельное предприятие к обеду. Чуть успокоилось, увидав, что фабрика на самом деле существует: есть здания, забор, проходная, и люди снуют туда-сюда.
Охранник сказал, что директор на месте. Алла поднялась на второй этаж и вошла в приемную. За столом сидела молоденькая девочка и с кем-то разговаривала по телефону. По отрывкам фраз Алла поняла, что разговор был частным. Сбоку на двери висела табличка с фамилией и именем генерального директора. Истровская прочитала знакомую фамилию и удовлетворенно расслабилась. Значит, все в порядке. Вот теперь она точно выяснит, что побудило Дмитрия так спешно покинуть ее и не отвечать на звонки.
Секретарь оторвалась от телефона, намереваясь задать вопрос, но Истровская даже не посмотрела на нее, стремительно прошагала мимо и открыла дверь кабинета. Та сзади что-то крикнула, но Алла уже закрывала за собой дверь.
За столом в рабочем кресле сидел незнакомый ей худощавый мужчина средних лет, с морщинистым лбом и темными кругами под глазами. В одной руке он держал очки, второй протирал стекла носовым платком. Футляр от очков лежал перед ним. Белая в синюю полоску рубаха чуть примята на груди. Серые глаза смотрели не моргая, губы слегка выпячены.
Истровская подумала, что видит работника, исполняющего обязанности генерального директора, досадливо остановилась и сказала:
– Мне нужен Пекрасов.
Мужчина удивленно вскинул подбородок и расширил глаза, ответил хриплым голосом:
– Я вас слушаю.
Алла решила, что ее не поняли, повторила:
– Мне сам Дмитрий Иванович нужен.
– Я – Дмитрий Иванович, – вновь ответил человек в кресле и расправил плечи.
Истровская замешкалась, но это замешательство граничило с помутнением мозга. Она не могла поверить, что видела перед собой Пекрасова Дмитрия Ивановича. Злая шутка или ей мерещится? Попыталась улыбнуться, дескать, побалагурили и хватит, но вместо улыбки ее красивые губы вытянулись в гримасу.
Человек из-за стола смотрел на нее серьезно.
У Аллы сейчас было такое состояние, какого она никогда не испытывала прежде, и даже не думала, что способна растеряться настолько, что мозг не давал никаких сигналов для дальнейших действий. Она всегда умела быстро, почти на ходу, принимать решения, а тут что-то заклинило, и Алла только смотрела во все глаза на неизвестного Пекрасова и молчала. Наконец из ее горла раздалось нечто, похожее на стон. Кажется, Истровская полностью осознала, что произошло, и заскулила тонко и визгливо, по-собачьи. Ноги у нее подкосились, она пошатнулась, но устояла на месте.
Даже не заметила, как Пекрасов выскочил из-за стола, подхватил ее под руку и посадил на стул возле приставного столика. Папка с бумагами выпала
