меня, – отметила она тоном, который Теодор расшифровал бы как подтрунивание, а сэр Эдмунд – как неодобрение. – Позволь представить тебе сэра Эдмунда Беркиншоу, моего спасителя. Я упала в обморок возле его ложи, а он и его добрые сестры не замедлили прийти мне на помощь.
На лице Теодора как нельзя кстати отразилось потрясение – он наконец понял, почему Уинифред спрашивала его о хорошеньких обморочных юных леди.
– В самом деле? – пробормотал он.
Уинифред высвободила руку из хватки своего спутника.
– Сэр Эдмунд, позвольте представить вам мистера Септимуса Оукса, моего супруга.
Теодор поперхнулся и покраснел. Сэр Эдмунд, лицо которого с момента знакомства становилось все мрачнее, обвел фигуру Теодора насмешливым взглядом.
– Рад знакомству, мистер Оукс. Ваша супруга просто очаровательна. – Он ухмыльнулся. – Уверен, вам часто это говорят.
Вдруг Теодор шагнул вперед, и выяснилось, что он – стройный до худобы, словно мальчишка – на добрых пять дюймов выше сэра Эдмунда.
– У вас галстук развязался, сэр. Позволите? – И, не дожидаясь ответа, он схватил баронета за ворот.
У Уинифред глаза на лоб полезли. И это Дарлинг, который на цыпочках ходит по саду, чтобы случайно не раздавить ползающую живность?
Теодор присоединил вторую руку и ловко перевязал галстук. Закончив, он несильно дернул узел, и голова опешившего сэра Эдмунда невольно качнулась вперед. Уинифред с трудом сдержала смех.
– Так намного лучше, сэр, – спокойно произнес он, хотя щеки его горели.
– Благодарю вас, – выдавил мужчина неожиданно высоким голосом и неловко поклонился. – Желаю здравия вам и вашей супруге.
Не взглянув на Уинифред, сэр Эдмунд взбежал по лестнице, и она наконец рассмеялась. Дарлинг, ошеломленный собственной дерзостью, дрожащей рукой убрал упавшие на лоб волосы.
– Я надеюсь, что не был слишком груб, – смиренно произнес он. – Меня взбесило, что он позволил себе так с тобой обращаться.
– Знаешь, ты просто очаровательный, когда злишься, – промурлыкала Уинифред.
У Теодора задрожали уголки губ, будто он сопротивлялся улыбке. Он предложил ей локоть, и Уинифред без колебаний приняла его, легонько вонзив в него ногти.
– Где она может быть? – прошептала девушка, когда они поднялись на первый ярус балкона. – Ее ложа – прямо под нашей.
– Значит, нужно пройти дальше.
Они обогнули округлую стену, украшенную белыми фестонами, и тут же одновременно попятились. Облаченная в бархат Розамунда прогуливалась вдоль входов в ложи рука об руку с мужчиной. Он был много старше ее, но назвать его стариком было нельзя. Как и Даск, он был ниже своей спутницы, макушкой он едва доставал до ее уха. Как и Даск, он, по-видимому, оставался равнодушным к ее красоте.
– Нет, я нисколько не удивился, – мягко сказал он, продолжая разговор, начало которого Уинифред и Дарлинг пропустили. – У меня вошло в привычку составлять тебе компанию, когда он не находит для этого лишней минуты.
Маленькие карие глаза Розамунды вспыхнули, как показалось Уинифред, с укоризной.
– Ты несправедлив, дядя, – возразила она. – Ты же знаешь, как много работает Рой, чтобы обеспечить меня всем, чего я пожелаю. Если уж на то пошло, это я чересчур жадна до его времени.
Уинифред крепче стиснула руку Теодора. Значит, дядя Розамунды знает о том, что у его племянницы есть любовник? И, хоть и не поощряет, но и не пресекает эту порочную связь?
Мужчина вздохнул. При желании можно найти схожие черты даже у двух самых разных людей, но Розамунда и ее дядя нисколько не походили на родственников. У него были маленький прямой нос, округлое лицо с блестящими розовыми щеками и редкие светлые брови.
– Как ты можешь так говорить, Роза? – пробормотал он. – Супруг должен был сделать тебя счастливой, а не богатой. Такое условие я ставил, отдавая тебя за него. И что вышло?
Дарлинг растерянно распахнул глаза. Потрясение воздействовало на Уинифред привычным образом – почти автоматически она оценила обстановку свежим взглядом. Стараясь не шелестеть нижними юбками, она попятилась, оттесняя Теодора еще дальше от угла.
Розамунда не любовница Даска – она его жена. Это объясняет, почему Даск с таким усердием прячет ее, и упоминание о родственнике в записке. Даже то, что Розамунда подписывается другой фамилией, можно оправдать необходимостью держать брак в тайне.
Уинифред почувствовала, как от ужаса учащается ее дыхание. Она все-таки ошиблась. Снова ошиблась.
– С чего ты взял, что я несчастна? – возразила Розамунда. – Замужество – это единственное решение в моей жизни, о котором я ни секунды не жалела, дядя. Рой – мое все.
Мужчина успокаивающим жестом накрыл ладонь племянницы, и она с облегчением качнула головой, блеснув цепочками в волосах.
– Я рад, если это действительно так. Но мне бы хотелось, чтобы он относился к тебе с большим вниманием. Никакая работа не стоит твоего времени, даже если она приносит тысячи фунтов дохода в год.
– Он скоро бросит ее, – убежденно произнесла Розамунда.
Уинифред зажмурилась – ей хотелось провалиться под землю.
– Да, сейчас Рой посвящает работе много времени, но так будет не всегда. Он… – Смутившись, она поднесла руку к улыбающимся губам. – Знаешь, дядя, он обещал отвезти меня в Италию.
По фойе снова разнесся трубный глас. Уинифред развернулась, чтобы поскорее уйти, но Теодор придержал ее за плечи. Она застыла, тяжело дыша.
– Я буду счастлив, если он сдержит свое обещание, Роза, – сдержанно заверил спутник Розамунды.
– Спасибо, дядя.
Они ушли, но Уинифред еще с добрую минуту не могла заставить себя пошевелиться. Зажмурившись до боли в веках, она застыла, чувствуя горячую тяжесть рук Теодора на собственных плечах. Он не торопил Уинифред, но ей все равно казалось, будто юноша придавливает ее к земле.
– Извини, – прошептала она, когда звуки в фойе стихли.
– За что? – изумился Теодор.
Его пальцы мягко стиснули ее плечи.
– За то, что ошиблась. – Уинифред подняла голову и, щурясь на свет, попыталась стереть злые слезы, но из-за надетых перчаток получилось только размазать их по лицу. – Все это время мы гонялись за невинной женщиной. Боюсь представить, чего это нам может стоить.
– Мы все еще не знаем, насколько она посвящена в работу мистера Даска, – возразил Теодор.
Но сомнение в его голосе было настолько очевидным, что Уинифред фыркнула:
– Это невозможно. Ты сам в это не веришь.
– Но почему? Она ничего не говорила своему дяде о работе мистера Даска.
– Разве ты не понимаешь?
Юноша покачал головой.
– Тедди, если бы Розамунда знала, чем занимается Даск, она никогда не предположила бы, что он бросит работу. Такую работу, как у Даска, невозможно просто так оставить.
– В любом случае… прошу, не вини себя. Пусть она и не принимает участия в делах мужа – хотя бы это мы
