как у нее с лица исчезли шрамы, а глаза вернулись в прежнему виду, сжала его руку. Никлас приобнял Катрин, успокаивая, после чего вернулся на место. Горчаков и монах наблюдали за этим молча. И когда Никлас вернулся на место, собеседник продолжил говорить, как ни в чем не бывало:
— Эмоции, в том числе любовь, мне кажется это все же признаки человечности, а не человека. В общем-то я пытался получить от вас ответ, звучащий как: воля и разум. Вот что делает человека человеком, поднимая его над остальными живыми организмами.
— Воля и разум? — задумался Никлас. — Вопрос дискуссионный, я бы сказал.
— В таком случае, если начинать дискуссию, я бы привел вам доказанный факт: часть арбитров смартмассы преодолели свою бесчеловечность благодаря силе воли. Им совсем неинтересен путь, которым их ведет Сверхразум — путь, который в случае успеха закончится самоуничтожением человеческой цивилизации, воцарением тотального контроля и постепенного сокращения населения до нуля. Здесь надо понимать главное: Москва осуществляет экспансию на планете по имперской модели и концепции Третьего Рима. Что означает не уничтожение или замену, а инкорпорацию местных элит на всех присоединяемых территориях. И группа арбитров смартмассы уже несколько лет ведет переговоры с государем-императором, предварительно оговорив предполагаемые права и привилегии на сохраняемых за собой территориях в имперском мироустройстве. Именно поэтому, учитывая столь серьезных союзников, в Троеградье — а после в Рейхе, в самом его сердце, вас должны были и принять, и защитить от карающей руки Москвы, якобы пытающейся преследовать вас и вернуть назад, чтобы судить за предательство.
— Звучит несколько… — Никлас не сразу смог найти слово, чтобы выразить недоверие к сказанному.
— Несколько что?
— Несколько… фантастически, странно, опрометчиво, не знаю даже как сказать. Слишком смело, мне просто не верится, что такой план возможен к реализации.
— Конечно, именно так это и звучит. До того момента, как вы не видите все детали этой картины, — кивнул святой отец, после чего обернулся к Катрин: — Катерина, будьте любезны…
Катрин кивнула и вышла. Никлас с интересом смотрел на дверь, ожидая увидеть там все что угодно. Все что угодно и кого угодно, кроме вошедшей следом за вернувшейся Катрин Кристины Брандербергер. Сестра-близнец Катрин — в повседневном функциональном одеянии жрицы Культа, с эмблемой в виде кадуцея с венчающей его восьмеркой бесконечности, прошла ко столу и села рядом с монахом.
Никлас всмотрелся в бесстрастное лицо девушки. Сходство между ней и Катрин сейчас хорошо заметно, особенно потому, что лицо Катрин больше не было изуродовано шрамами. Волосы у обеих белоснежные и между девушками, кроме одежды, сохранилось лишь одно только отличие — глаза белой жрицы Культа блестели голубым сдержанным отсветом, а у Катрин радужка вернулась к обычному человеческому виду.
— Арбитры смартмассы из числа тех, у кого воля сумела вернуть человеческое начало, сопротивляясь холодному разуму, чуть больше месяца назад отправили в Москву Кристину для проведения переговоров. Именно это и послужило причиной того, что я упустил вашу персону из вида. И именно Кристина, пусть и опосредованно, спасла ваши с Катериной жизни: она, в качестве одного из доказательств своей лояльности и подтверждения широты полномочий для проведения переговоров, привезла с собой ваши нулевые геномы. Благодаря этому мы и смогли вернуть Катерине жизнь, которую она вам отдала в попытке спасти из власти смартмассы.
Теперь Никласу стало понятно, почему у Катрин исчезли шрамы. Нулевой геном — генетический паспорт, создаваемый в Рейхе по программе «Лебенсборн». Необходимый для того, чтобы — кроме прочего, избавиться от инфицирования синей слизью смартмассы и нанитами, вернув тело к первоначальному состоянию.
— Также через Кристину мы получили информацию о том, что в течении ближайших двух месяцев в Рейхе произойдет военный переворот, в ходе которого к власти придет Культ Пути. Кайзеру осталось совсем недолго, и когда он будет повешен или бежит, у вас будут реальные возможности вместе с Катериной вернуться в Грайфсвальд, после чего занять свою нишу в политической жизни, продвинувшись в карьере по линии новой военной администрации Рейха.
— Москва не будет вмешиваться?
— По возможности максимально останется в стороне на первом этапе.
— Почему?
— Слишком опасно — если сейчас в это влезать, вполне реален вариант получить военный переворот и у себя. И территории Е-Зоны, и Рейх, и Империя построены на фундаменте старого мира, но это развалины старого мира, поэтому фундаменты непрочные. Не стоит списывать со счетов интересы Французского Легиона, Югороссии и набирающих силу кланов Северной Америки, которые могут вмешаться, если мы влезем во внутренние разборки Рейха напрямую.
— Какова, по плану, была лично моя задача?
— Новый Рейх, потеряв власть кайзера волей арбитров в составе Культа Пути, должен окончательно стать оружием Сверхразума в грядущей войне с Москвой. Ваша задача по-прежнему состоит в том, чтобы при поддержке оппозиции смартмассы это оружие оказалось направлено не на восток, а на запад.
— Довольно амбициозный план.
— Так вы и человек необычный.
— Аргумент.
— Вот и я о том же. Итак, во избежание новой поломки всех связанных с вами планов, я полностью — насколько это сейчас возможно, открыл вам все обстоятельства. И предлагаю сейчас вам ступить на путь становления частью новой политической элиты германской нации, в составе которой вы уже будете инкорпорированы в Московскую империю, если конечно мы победим. Сегодня вечером, под покровом темноты, вы отправитесь в сторону Кронштадта, где вас будет ждать гидросамолет. Он доставит вас в Данциг, откуда — с помощью денег фон Хоффмана, связей торгового Дома Юревич купца Розенфельда, а также поддержки от высшего жречества Культа Пути в лице Кристины, вы после военного переворота вернетесь в Грайфсвальд. И уже оттуда начнете свою политическую карьеру в Германии, для того чтобы в случае успеха повести за собой армию Рейха на запад чтобы уничтожить сердце Сверхразума как максимум, или же не допустить начала войны с Москвой как минимум. И сейчас, когда наша беседа подходит к концу, я обязан вас спросить: вы готовы к этому, Николай Александрович?
— Нет, конечно. Но разве у меня есть выбор?
— Сейчас, вы правы, нет. Да-да, понятно, что выбор есть всегда, но другие варианты мы конечно же не рассматриваем, они все быстро завершают остальные линии вашей жизни. Теперь же самое главное: весь этот долгий разговор, начатый издалека, я затеял лишь для того, чтобы сказать о том, что вы можете достичь невиданных высот. После чего перед вами встанет обязательный выбор —
