штыки воспринимает всё, что идет вразрез с «Гроза убила мою мать, я должен ей жестоко отомстить».
— Я не верю, что рагнарцы заключили союз с Северус, — ответил он, медленно роняя слова. — Это какая-то их игра. Возможно, они приняли нас за кого-то другого.
— Принимается, — сказал я, почувствовав, что ничего лучше Гатс не родит. — До выхода у нас несколько часов. Надо решить, что делать. Вариант первый — захватываем главу Рагнаров в плен.
— Ты идиот? — глянул на меня Гатс. — Он полноценный легендарщик. Не настолько ты силен, чтобы выступать против него. Я уж молчу про охрану.
— Хорошо… — нехотя я согласился. — Тогда…
— А одним глазком ты можешь глянуть на главу? — спросил Шупа. — Если он отдавал приказ, то является наиболее очевидной куклой колдунов.
— Как ты собираешься его искать? — снова Гатс не стал молчать. — Или думаешь, что сможешь отыскать за стеной одного человека, случайно, минут за десять, пока тебя не спалили? Конечно же, — добавил он с сарказмом, — у сильного клана нет своих сенсоров и они никогда не задумывались, что к ним может кто-то проникнуть. К тому же, — сказал он нехотя, — Такен с Вологодскими уже проверили верхушку рагнарцев.
Это сейчас Гатс признал, что Гроза может что-то сделать и не обмануть? Прогресс, однако. Так-то ему не помешает уважать своего врага и трезво их силы оценивать.
— Слушай, Гатс… — протянул я, когда мне в голову мысль пришла. — А ты не думал, что если Гроза не соврала и действительно не убивала твою мать, то… В том случае, если глава клана продалась колдунам… Что, как я понял, в её положении, с оторванными конечностями, будучи разгромленной и при смерти, не такая уж глупая идея… — подбирал я слова осторожно. — Получается, Мария тем самым породила этот невыгодный нам союз. Проще говоря, конкретно так налажала. Что выставляет её в дурном свете и даёт Такену рычаг давления.
— Ты хочешь сказать, что Вологодской нужно было убить всех? — посмотрел Гатс на меня исподлобья.
— Ну не тупи, а, — отмахнулся я от его претензий. — Хочу сказать, что игра несколько сложнее, чем всем нам представляется, — обвёл я взглядом собравшихся, задержавшись на Розе, думая о том, насколько ей можно доверять.
Что она в моих мыслях, конечно же, прочитала и криво улыбнулась.
— Вологодские — невообразимо сильны и жестоки. Я ведь не все свои приключения рассказал. Только самые яркие и забавные моменты. Но, поверьте, к этой парочке надо относиться максимально серьезно. В частности, исходить из того, что Гроза может подслушать разговор на расстоянии, — посмотрел я на Тима и Шупу. — И узнать, что у Розы есть сила камня разума. Которую Такен выдернул в крепость, совершенно случайно, вскоре после возвращения Вологодских.
— Кхм… — прокашлялся Шупа. — А как-то заранее об этом предупредить нельзя было? Получается, нас и сейчас слушать могут?
— Я никого не чувствую, — вставила Роза. — Но вы всё равно Спара послушайте, он дело говорит. Кому-то надо прикусить язык.
«Отец просил тебя присмотреться к Вологодским?» — задал я вопрос мысленно, не смотря на девушку.
«Да, но я тебе об этом не говорила. И вообще, что ты тут за интригу плетешь? Против моего отца игру затеял?» — в её тоне послышалась ирония и насмешка.
— Получается, мы помешали Такену проверить Вологодских, — напрягся Тим.
Да и остальные на прошлые события под другим углом посмотрели.
— Вполне возможно, — ответил я. — Поэтому в крепости думайте, что говорите. Некоторые вещи лучше оставить при себе. Но это я так. Отвлекся. Гатс, если ты вдруг не догнал, то сейчас идет борьба, между нашим Мастером и Вологодскими. Последние настолько сильны, что прими как факт, от них можно избавиться только в том случае, если сами решат уйти. Чего не случится, потому что в их интересах оставаться с нами. Для тебя это означает, что если мы найдем доказательства союза колдунов и севера, то тем самым ты сможешь нагадить Грозе и выставить её в дурном свете. Мелочь, а приятно. К тому же… Уж прости, что скажу прямо. Но сдается мне, что погибнуть в бою — это не то же самое, что от рук своих же…
— Спар, хватит, — вмешалась Роза. — У него опять это убей, убей.
Ещё бы. Ведь я ему сейчас намекнул, что его мать убили свои же. А как это произошло — тут фантазия разгуляться может. Как ни крути, а смерть в бою — это куда почетнее, чем быть удавленной по-тихому. Ещё и своими. Тут легко представить ужас матери Гатса, её последние минуты и то, что с ней могли сделать.
Неудивительно, что Гатс опять контроль терять стал. Я уже приготовился реагировать, но Калия протиснулась между кроватей, забралась прямо в сапогах на койку Гатса, залезла ему за спину и… обняла. Обхватив и руками, и ногами.
С этого, кажется, удивились все. Гатс в первую очередь. Но хотя бы жаждой смерти от него фонить перестало.
— Чего уставились? — спросила Калия у нас. — Считайте, что я личный утешитель для нашего крепыша. И погладить могу, — погладила она его по руке. — И придушить.
Это выглядело настолько неожиданно и забавно, что я засмеялся.
— Калия, нащупай у него там кнопку здравого смысла, — попросил я.
— Опять балаган какой-то, — вздохнул Шупа, будто это не он главный источник балагана. — Что делать-то будем?
— Так это ты командир, — припомнил я ему все те случаи, когда парни на меня ответственность скидывали.
— Ну, если Гатс не предложит чего, — покосился Шупа на парня, который замер, и, кажется, дышал через раз под надежным присмотром Калии. — Остаётся принять приглашение и узнать, что там за монстр такой, да какую ловушку подготовили.
— Лезем в самое пекло, — без энтузиазма заключил Тим.
— Как насчёт захватить машину, которая нас повезет? — предложил я. — Нас настроили на двухчасовую поездку. Значит, как отъедем на полчаса от города, берем в плен охрану и допрашиваем.
— Зачем брать в плен, если я и так их секреты узнаю, — напомнила Роза.
— Тогда по ситуации, — улыбнулся я.
* * *
Все наши романтические планы с Розой пришлось отложить. Возможно, насовсем. Оставшуюся ночь,
