боеприпасы и болтая друг с другом. Мы слышали в наушниках, как передовые артиллерийские наблюдатели обрушивают артиллерийский огонь на следующую линию аргентинских оборонительных позиций. Часовые сидели у единых пулеметов с ярдами блестящих, тщательно сложенных, звеньев пулеметных лент, чья чистота резко контрастировала с повсеместной грязью и сыростью.
Мы с Ником собрали для завтрака все наши ресурсы вместе, наши запасы еды снова закончились. Мы выгребли все остатки, которые еще оставались, и поделились ими с оставшейся троицей, находившейся в том же положении. Ребята, только что прибывшие с корабля, отдали нам несколько банок и другие остатки пайков раненых. (Обычно, когда раненые эвакуируются, они берут только оружие и немного боеприпасов при условии, что они достаточно здоровы, чтобы нести его, оставляя остальное снаряжение для всех остающихся).
Внизу, в Порт-Стэнли, мы наблюдали вполне нормальную активность. По городу двигались машины и люди, и в целом, картина была почти такой же, как обычно.
Первым признаком того, что война подходит к концу, было определение линии «без огня», за которой мы не могли вступать в бой с врагом. Чуть позже нам был отдан приказ «оружие на предохранитель» и, наконец, «не стрелять, кроме как в целях самообороны».
Теперь мы просто сидели и довольно бесцельно мерзли, поэтому наша группа защиты тыла подошла поболтать с нами. Эти разговоры были полны догадок о том, когда именно все закончится. Подобный период бесконечного сидения часто случается в конце больших учений.
Мы наблюдали, как аргентинские солдаты на восточном склоне горы Саппер группами начали хаотичное движение на восток. Затем, постепенно, общее движение развилось в сторону аэродрома. Солдаты с различных артиллерийских позиций «арджи» присоединились к этому исходу, который, по мере того, как день продвигался вперед, казалось получил вялый дополнительный импульс. Мы наблюдали за этой сценой и отправили дополнительные доклады в центр координации огневой поддержки, чтобы держать Джулиана Томпсона и генерала Мура в курсе событий.
С севера над заливом Баркли появился вертолет «Газель». Он приземлился с обратной части хребта и из него выбрались переводчик с рейда на Фаннинг-Хед капитан Род Белл и подполковник Майк Роуз, командир 22-го полка SAS. Они объяснили, что попытаются сесть на госпитальном судне аргентинцев и начать переговоры с Менендесом. Род, по-видимому, смог переговорить с ним по рации. Их целью было попытаться ускорить неизбежную капитуляцию. Мы кратко рассказали им о том, что нам удалось увидеть, и посоветовали лететь так, чтобы избегать зенитных позиций. Они снова забрались в вертолет.
Тем временем пилот «Газели» прикрепил проволочный трос к большому камню и закрепил его в рыме под вертолетом. К тросу он прикрепил огромный белый флаг. Когда они взлетели, камень держал трос натянутым, так что белый флаг развевался под вертолетом.
«Газель» медленно обогнула хребет Бигля и направилась на восток, к госпитальному судну. Мы ничего не знали, пока примерно через полчаса «Газель» не вернулась. Из приземлившегося вертолета снова появились Род и полковник Майк. Они получили положительный ответ на свои предложения и собирались организовать встречу между генерал-майором Джереми Муром и генералом Менендесом в Порт-Стэнли. Они загрузили себя любимых обратно в «Газель» и улетели.
Сеть управления огневой поддержкой корабельной артиллерией начала передавать обнадеживающие сообщения, типа «конец учений». За исключением одного сообщения, которое заключалось в том, что все, вероятно, будут остановлены, кроме ПГН-1, которая должна подготовиться к «операциям на западе».
Существовала опасность, как угрожали аргентинцы, продолжения войны на западе, которую мог «завернуть» противник только в Порт-Стэнли. Не было никакой уверенности, что крупные гарнизоны в Фокс-Бей и Порт-Говарде последуют их примеру. Действительно, согласно риторике из Буэнос-Айреса, эти оставшиеся опорные пункты будут усилены и продолжат сражаться.
Это наполнило наши сердца унынием, и я все еще задаюсь вопросом, какова была цель этого послания. Возможно, преднамеренное нарушение безопасности, чтобы оказать давление на «арджи», которые, как мы знали, очень внимательно слушали нашу сеть управления ОПКА?
В действительности, мысль о том, чтобы еще раз вернуться в эти два места и провести новые налеты ОПКА, на этом этапе не очень волновала меня и Ника. Тем не менее, мы начали прикидывать, как уже частенько бывало, что нужно будет сделать для подготовки к новым операциям. Но в этот раз мы с надеждой вполне разумно ожидали, что наши услуги останутся невостребованными.
На западе (справа от нас) сновали вертолеты — наши «Си Кинги» и «Газели» воспользовались перемирием, чтобы доставить пайки и запасы, эвакуировать раненых и перегруппировать людей. Мы каждый час ловили Всемирную службу новостей Би-би-си, чтобы узнать, что происходит.
Программа была прервана для прямого эфира из парламента. Мы слышали, как премьер-министр в Палате общин объявил что «над Стэнли теперь развеваются белые флаги». Мы с Ником очень тщательно осмотрели город с помощью нашего оптического прицела. Я предполагаю, что в заявлении была определенная степень риторической вольности, поскольку в этот момент мы вообще не смогли разглядеть никаких белых флагов.
В какой-то момент всей этой неразберихи генерал-майор Джереми Мур отправился в губернаторский дом в Порт-Стэнли. Он встретился с генералом Менендесом и они подписали Акт о капитуляции, причем «безоговорочной» было вычеркнуто по настоянию Менендеса.
Десантники двигались по дороге, «пробиваясь» на восток в Порт-Стэнли и капитан Крис Браун по рации подробно описывал нам происходящее.
Они приближались к городу через ныне разрушенные казармы Королевской морской пехоты в Муди-Брук (ранее здесь располагалась военно-морская партия 8901), мимо орудийных позиций, которые привлекли наше внимание, и наконец, через ипподром. Здесь было гораздо больше артиллерии, чем кто-либо из нас мог себе представить, практически все новое и с неожиданно большими штабелями боеприпасов вокруг.
По мере продвижения целые блоки номерных целей становились небезопасными и были отменены полковым штабом Джона Килинга. Эфир наполнился болтовней. Сержант Джон Райкрофт находился на дежурстве в командном пункте центра координации огневой поддержки во время воздушного налета и был ранен осколками неоновой лампы, когда рядом рванула тысячефунтовая (прим. 450 кг) бомба. По рации заботливо расспрашивали его о «легких травмах», не слишком ли он «легкомысленно относится к ним», а не ощущал ли он «легкого головокружения?»[37]. Группы, которые наступали на Порт-Стэнли отправили заявки на «Кольты».45-го калибра и снайперские винтовки.
Чувство настороженности не оставляло, несмотря на весь этот треп в эфире.
Уоррент-офицер 2-го класса «Брум» Ричардс с одного из боевых кораблей передал своевременное напоминание, что боевые действия еще продолжаются.
Капитуляцию объявили официально в 9 вечера по местному времени, которое для нас, по Гринчиву, было 23.59. В этот момент я закурил свою последнюю сигару (перед тем как бросить курить) в знак торжества,
