уверен. Так же, как и в том, что мне сейчас очень нужно поправить здоровье укольчиком…
Макгвайр быстро написал в блокноте номер телефона, потом вырвал листок и протянул его Келлерману:
— Если вы вдруг вспомните еще что-нибудь — позвоните по этому телефону. Понимаете, для меня все это сейчас очень важно…
— С превеликим удовольствием, — улыбнулся Чарли.
Макгвайр застегнул пальто.
— Еще раз спасибо за информацию, — сказал он, поворачиваясь к двери.
— Был счастлив помочь.
— Да, кстати, — вдруг спохватился Макгвайр. — А кем работал у вас этот Джек Купер?
— Старина Джек? Ну, часть времени он торчал за стойкой…
— А другую часть? — замер Макгвайр.
Келлерман снова закатился от смеха. Макгвайр застыл на месте, заинтригованный столь необычной реакцией на самый, казалось бы, невинный вопрос.
— Так что он еще делал у вас в клубе? — повторил священник.
Келлерман молча указал в угол, где стояла картонная обувная коробка, перевязанная крест-накрест бечевкой. Он попросил Макгвайра принести ее к нему на кровать и открыть. Внутри находилось, наверное, не меньше тысячи разных фотографий. Келлерман начал перебирать их, и священник невольно придвинулся ближе.
Неожиданно Чарли замер, вынул одно фото и, снова рассмеявшись, закрыл коробку. Теперь он держал в руках всего один снимок и внимательно всматривался в него, не переставая улыбаться.
— Все верно, сэр, — важно произнес он. — Вот это и есть Джек Купер. Так вам все еще интересно, чем он занимался в моем клубе, кроме коктейлей?..
Макгвайр кивнул. И тогда Келлерман вручил ему фотографию. Макгвайр осторожно взял ее в руки, а потом noдошел ближе к задернутому окну и при слабом свете, падающем через щель между шторами, попытался разглядеть ее.
Через несколько секунд он вновь повернулся к Келлерману. То, что он увидел на снимке, потрясло его до такой степени, что священник чуть не выронил фотографию. Сейчас он готов был кричать и биться головой о стену.
Ибо ему открылась страшная истина.
Глава двадцать вторая
Колеса неприметного черного седана буксовали в грязи, с трудом проталкивая машину вперед по разбитой колее старой проселочной дороги. Автомобиль трясло так, что отец Макгвайр несколько раз ударился головой о потолок. Рядом с ним сидел Бирок с напряженным и сосредоточенным выражением лица. В руках он держал фонарь и маленький блокнот. Кроме них, в машине ехали еще трое. Все были в черных костюмах, плащах и таких же шляпах. Небо затягивали густые мрачные тучи. Вокруг не было видно ни зги. Дорога шла по унылой заболоченной местности где-то в районе Вестчестера, недалеко от Нью-Йорка. Но за последние полчаса им не попалось ни одного жилья, ни одного дорожного указателя — довольно странное место для захоронения, организованного при содействии Главного судмедэксперта Нью-Йорка, давшего свое согласие на погребение жертвы убийства в этом районе. Но Бирок не мог ошибиться — он сумел проследить за криминалистами, и теперь был абсолютно уверен, что труп из компактора покоится именно здесь.
— Сколько нам еще ехать? — нервно спросил Макгвайр.
— Уже недалеко, — ответил шофер, взглянув на развернутую карту. — Мили три-четыре… Не больше десяти минут.
Макгвайр посмотрел на часы и кивнул. В тот же момент машина, дернувшись, въехала на более-менее сносный участок дороги, посыпанный крупным щебнем. Ямы и выбоины остались позади, водитель прибавил газу, и вскоре они подъехали к броду через неглубокую речку, за которым свернули к старой заброшенной мельнице. Как только они миновали ее, машина снова затормозила и, наконец, остановилась.
— Это там! — сказал Бирок, указывая пальцем в темноту за окном.
И тут все разглядели неподалеку высокий ржавый зд- бор и мощные ворота, запертые на цепь с висячим замком. Вокруг не было ни души, все скрывала зловещая тьма. Макгвайр опустил стекло. В воздухе пахло гнилью, и тишина казалась напряженной еще оттого, что не было слышно ни привычных сверчков, ни шума, производимого ночными животными, вышедшими на охоту.
Немного подумав, шофер переставил машину под растущие неподалеку густые деревья, чтобы в случае чего ее не было заметно с дороги.
— Только не хлопайте громко дверьми! — предупредил Макгвайр. — И если надо будет что-то сказать, говорите шепотом.
Все пассажиры один за другим выбрались из автомобиля. Бирок открыл багажник, достал оттуда увесистый рюкзак, а потом включил фонарь и направил луч света на запертые ворота.
— Пошли, — тихо сказал Макгвайр.
Земля под ногами совсем раскисла от затяжных дождей, и на подошвы ночных путешественников тут же налипли огромные комья грязи. Подойдя к забору, Бирок остановился, вынул из рюкзака гигантские кусачки, перекусил ими цепь и открыл ворота. Он первым вошел внутрь и, когда все оказались на его стороне, снова закрыл створки ворот, повесив цепь таким образом, чтобы случайно проходящие мимо люди не сомневались, что все в порядке, и не могли заподозрить, что цепь уже перекушена.
Бирок зашагал впереди всей группы, ведя ее по темной аллее из старых могучих кленов. Кладбище сплошь заросло сорняками: здесь давно уже не ступала нога человека — никто больше не заботился об этих могилах, и они находились в полной заброшенности. На дорожках блестела раскисшая глина, а единственным источником света был здесь карманный фонарик Бирока.
Словак снова остановился и, достав блокнот, развернул его, сверяясь со схемой, которую начертил на днях, выслеживая похоронную бригаду из полицейского морга. Он показал схему Макгвайру, прочертив на ней пальцем остаток маршрута, а потом снова пошел вперед, безошибочно находя дорогу в хитроумном лабиринте кладбища. Остальные молча брели за ним, не обращая внимания на мрачные ряды поросших мхом надгробий и склепов.
Макгвайр шел в этой цепочке последним. Он проникся атмосферой торжественности и печали, которая обычно посещает людей в таких местах. Но остальные не чувствовали никаких особых перемен в настроении, словно и не ведали вовсе, что им предстоит сейчас сделать.
— Мы правильно идем? — спросил священник, когда Бирок на секунду замешкался, а потом резко свернул, выбрав другую тропинку.
Тот коротко кивнул в ответ.
— Да, — чуть слышно буркнул словак.
Неожиданно он снова остановился, сошел с тропинки и присел возле камня, на котором стоял только кладбищенский номер и больше не было никаких надписей.
— Здесь, — сказал Бирок.
Макгвайр вытер рукавом взмокший лоб.
— Прекрасно, — прошептал он. — Начинайте.
Трое мужчин достали из рюкзака складные саперные лопатки и без дальнейших объяснений принялись копать землю в указанном месте.
— Из медицинской карточки следует, — тем временем тихо шептал Бирок священнику, — что у него в коленной чашечке после операции в 1962 году оставили металлический штифт, который удерживает ее на месте. Его должно быть видно. А еще у него характерный перелом четвертого правого ребра
