— Обязательно, ваше преосвященство.
Клэрис присела в реверансе.
Джек поклонился:
— Прошу извинить нас, ваше преосвященство. Мне необходимо немедленно сообщить об этом в Уайтхолл.
Епископ снова поблагодарил их и отпустил. Олсен и декан проводили их. Джек заверил, что тело Хэмфриза будет немедленно доставлено во дворец. В холле появился Тедди и о чем-то поговорил с Клэрис, после чего подошел к декану и Олсену.
Распрощавшись со всеми, Джек и Клэрис сели в экипаж и поехали по аллее.
Уайтхолл был недалеко. Клэрис, разумеется, вовсе не собиралась ждать в экипаже, пока Джек беседует с Далзилом.
Он провел ее в глубь здания, в крошечную приемную, выходившую в кабинет Далзила, и назвал свое имя клерку.
Клерк почти немедленно вернулся:
— Он встретится с вами сейчас, однако леди должна остаться.
Джек сжал ее руку.
— Подожди здесь. Я недолго.
Клэрис что-то пробормотала насчет наглого поведения аристократов, хотя сама была одной из них. Джек отвернулся, чтобы скрыть улыбку, и направился к комнате Далзила, сопровождаемый клерком. Тот провел Джека в кабинет и вскоре удалился, закрыв за собой дверь.
— Далзил поднялся и протянул Джеку руку, чего раньше не бывало. Впрочем, теперь Джек перестал быть его подчиненным.
Далзил бросил на Джека мрачный взгляд и, показав на стул, сел в. кресло:
— Как я понял, вы пришли с плохими новостями?
— Тело Хэмфриза вынесло утренним приливом к болотам Дептфорда.
Далзил выругался.
— Что-нибудь известно об убийце?
Джек рассказал все, что им удалось узнать.
— Повсюду следы одного и того же человека.
— И больше никого?
— Никого, — вздохнул Джек и дерзко спросил: — А вы? До сих пор не имеете понятия, кто последний изменник?
— Нет, но… теперь кое-что прояснилось. Кем бы ни был этот иностранец, не он замыслил все это. Однако стало понятно, что наш изменник прекрасно разбирается в системе правления, законодательстве и этикете. Он сделал лишь одну ошибку: избрал мишенью Джеймса Олтвуда, вашего друга. А вот о ваших отношениях ему ничего известно не было. Не будь этого промаха, мы не были бы с самого начала уверены в невинности Олтвуда. И не стали бы действовать так решительно, чтобы избежать суда. Страшно подумать, чем бы все это кончилось, если бы дело действительно дошло до суда! Крах всех выдвинутых обвинений наделал бы такого шума, что лишил бы нас всякой надежды наказать последнего изменника. Любые попытки затеять расследование с треском провалились бы. Он затеял все это с целью обеспечить собственную безопасность. Конечно, он не ожидал провала. Зато мы узнали, что последний изменник не миф, а реальность. До сих пор у меня были только подозрения, но теперь все мы знаем, что последний изменник существует.
— Верно, — кивнул Джек. — По крайней мере мы теперь вооружены знанием.
Далзил улыбнулся:
— И последнее: хоть кто-нибудь сумел хорошо разглядеть этого бледного иностранца?
— Энтони Сиссингбоурн видел его мельком, но с близкого расстояния. И леди Клэрис Олтвуд. Она видела его издали, однако может опознать по лицу и походке. Думаю, из них двоих Клэрис скорее узнает незнакомца.
Далзил кивнул:
— Пожалуй, стоит потратить время, разыскивая иностранцев, подходящих под это описание. Придется навестить посольства, консульства, различные дипломатические учреждения — все в этом роде. Если мы столкнемся с подходящими кандидатами, придется побеспокоить леди Клэрис. Будь вы до сих пор под моей командой, я приказал бы вам не выпускать ее из виду и хорошо охранять. — Его подвижные губы дернулись. — Однако, насколько я слышал, вы и без приказа это делаете.
Джек, сохраняя бесстрастное выражение лица, просто наклонил голову.
— Она говорит, что намеревается вернуться в Глостершир. Разумеется, я последую за ней.
— Прекрасно.
Далзил поднялся. Джек последовал его примеру.
— Я бы предпочел думать, что больше мы не встретимся.
Слабая улыбка тронула губы Далзила.
— К несчастью, наши совместные инстинкты подсказывают, что это не тот случай. До свидания, Уорнфлит. Позаботьтесь о леди Клэрис.
— Обязательно.
Джек помолчал и оглянулся:
— Кстати, она еще не узнала вас.
Далзил философски пожал плечами.
— Надеюсь, что к тому времени, когда она узнает меня, это больше не будет иметь значения.
Он взял перо и принялся писать. Сбитый с толку Джек пошел к двери.
В экипаже он передал Клэрис слова Далзила. Та фыркнула и нахмурилась.
Они вернулись в «Бенедикт», чтобы подвести итоги. На столе в гостиной лежала записка от Олтона с двумя билетами в Воксхолл, на вечернее гала-представление в присутствии короля.
— Я думал, что такие билеты рассылаются по повелению его величества, — заметил Джек, рассматривая карточки с золоченым обрезом.
— Ты прав, но Олтон, если захочет, может быть таким же очаровательным, как некоторые мои знакомые. Он пишет, что епископ уведомил его о полной невиновности Джеймса. И что все мои братья воспользуются представлением как поводом отпраздновать избавление от Мойры, их помолвки и оправдание Джеймса. Поэтому Олтон просит нас приехать.
Вручив Джеку записку, Клэрис усмехнулась. Если братья воображают, что сумеют показать ей преимущества жизни в столице, то сильно ошибаются. У них ничего не получится. Если она сегодня повеселится на празднике, а завтра скажет, что возвращается в Эвнинг, к спокойной жизни, они поймут, как бесполезны уговоры, поймут, что ее решение окончательно.
— Мы, разумеется, поедем, — улыбнулась она.
Девять часов спустя он все еще очаровательно улыбался. Правда, на этот раз пытаясь скрыть свои чувства, пытаясь сдержаться — не подхватить Клэрис и не утащить подальше от Воксхолла.
Кабинка, снятая Олтоном, находилась в самом выгодном для обозрения музыкальных номеров месте и выходила на ротонду, перед которой располагалась танцевальная площадка. Джек сидел в переднем углу и наблюдал за тем, как Клэрис порхает в польке в паре с Найджелом. Вокруг собрались сливки общества: кто-то кружился в танце, кто-то прогуливался и смеялся. В свете фонарей переливались драгоценности. Здесь были шелка, атласы и бархаты всевозможных оттенков. В воздухе смешивались ароматы духов и запах вина, разливались звуки музыки. Зрелище было волшебным.
Мимо пронесся в польке Олтон об руку с Сарой. Джек подавил желание нахмуриться. Все, за исключением его, веселились от души, а он старался не думать о том, что во всем виноват Олтон. Это он делает все, чтобы Клэрис осталась в Лондоне!
