Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
колхозе было тогда всего пятьдесят коров, земля на полях бедная. Как ни старались ее унавозить, все равно урожаи были небольшие. А с населения налоги доили как с хорошей категории. Вот поэтому, наверно, и деревню назвали — Доёнки. От слова “доить”.
Рядом с нашей деревней стояла другая — Овсянниково. Она называлась в честь того, что там на каменистой и песчаной почве часто сеяли овес. Поля тоже удобряли навозом, в сухую погоду поливали из бочек и только в отдельный раз урожай овса собирали более-менее. Сеялок в то военное время у нас в колхозе не было. Все сеяли вручную».
Сергей Васильевич встал со скамьи и стал показывать, как он тогда сеял рожь. Свой показ сопровождал объяснением: «Так вот, значит, левую ногу надо ставить вперед, правой рукой лезть в сетево за зерном. Потом правой ногой ступать — равнять ее с левой. Левую ногу опять вперед. И в это время взятую в ладони рожь бросать не на землю, а о сетево, от него зерна и разлетались».
Молодой человек спросил: «А что такое сетево?» — «Да это емкость наподобие лукошка, бечевка, привязанная к нему, одевается на шею сеятеля». — «Да, работенка — не позавидуешь», — проговорил парень. — «Для тех лет работа самая настоящая, колхозная, — сказал в ответ Сергей Васильевич. — А что было делать, какие-никакие, а урожаи собирали. Жить-то надо было как-то. А вот в 1943 году у нас выпал сильный град с дождем, измолотил на поле всю рожь и смыл ее в ближайшую реку Алсома. И все наши труды пошли прахом. Старики, которые меня учили сеять, тяжело переживали это событие. Сейчас каждую беду запивают вином, а тогда страдали трезвыми».
Парень предложил Сергею Васильевичу закурить. «Не-ет, — отмахнулся он. — Не курю и тебе не советую!» — «А как вы жили в неурожайные годы?» — поинтересовался молодой человек. «За картошкой и дурандой ездили в Шахунью и Семеново. Дуранду ели вместо хлеба. Нам всегда старались всучить какую-нибудь устарелую, негодную. Дуранда льняная была самая хорошая, но дорого стоила. И нам она редко доставалась. Чаще всего мы покупали шелуху от пшеницы. Свиньи ее не ели, а мы — за милую душу. Один раз, накопив денег, поехали с дедушкой в Горький за рожью. Нас один гражданин привел на свою квартиру, она у него была рядом с мельницей. Взвесил нам пуд. Мы вышли, чувствуем, чего-то маловато. В другом месте перевесили, оказалось 11 килограмм. Вернулись, а на его квартире уже висел замок. Сосед сказал, что его теперь долго не будет, куда-то уехал. И мы ушли. Мне в ту пору было 15 лет, а деду — под 80. Чего таких-то не обмануть». Сергей Васильевич ненадолго умолк, затем добавил: «Ворюг-то и тогда много было».
«Ты один жил у родителей-то?» — спросил его парень. «Нет. Еще два брата: Леонтий с 1912 года да Тимофей с четырнадцатого. Оба прошли две войны: Финскую и Отечественную. От первой они уже были инвалидами второй группы. Леонтия из миномета ранило в грудь. Когда оперировали, два ребра из спины убрали, чтобы достать осколок. У Тимофея обе ноги очередью из пулемета прострелили».
«Ты мне, дед, мозги-то не пудри, — смеясь, сказал парень. — Как же у тебя братья-инвалиды воевали в Отечественную?» — «А зачем мне, сынок, мозги-то тебе пудрить? Не хочешь, не верь. Но знай, что немец-то на нас напал внезапно. Дошел аж до самой Москвы. Была спешка. Братьев увезли воевать и не спросили. Леонтию приказали грузить бомбы на самолеты-бомбардировщики. И он грузил. Потом увидели, что это ему не под силу, прислали замену, стал с фронта в штаб важные письма на велосипеде возить. Штабу-то надо было знать, как идут дела на фронте. А на Тимофея посмотрели, увидали, что он на обе ноги хромает, сразу же послали учиться на радиста. Выучили и отправили в прифронтовой штаб под Ленинградом. Домой писал, что вернется живым. Но при отступлении озверелый немец разбил их штаб. И похоронен Тимофей где-то у берега Невы. А вот Леонтий вернулся. Умер дома. Так что, сынок, мы Родине отдали все, что могли. И тебе советую».
К остановке подъехал автобус. Многочисленная толпа устремилась к нему. Сергея Васильевича я больше не видел.
Ушел из жизни поэт Владимир Мощанский
Недавно (14 мая 2004 г.) умер нижегородский (сормовский) поэт Владимир Владимирович Мощанский.
Родился он 29 апреля 1939 г. в Московской области, в поселке Владычино. Когда началась Великая Отечественная война, их семью эвакуировали в Новосибирск. После войны, в 1946 г., они переехали в наш нижегородский край, в Сормово, к родственникам.
В.В. Мощанский оставил заметный след на земле, остался и в моей памяти.
Начну с того, что зимой в середине 60-х (прошлого века) я послал письмо со своими стихами поэту Александру Ивановичу Люкину и через несколько дней, придя с работы домой (жил я тогда в своей деревне, а работал в городе электрослесарем), с нетерпением открыл конверт с ответом.
Александр Иванович приглашал меня именно вечером этого же дня на занятие поэтической секции в Дом культуры им. Свердлова. Наскоро перекусив, я переоделся во все новенькое и снова побежал в город. Дорога была заметена снегом. Преодолевать тяжелый путь в 5–6 километров пришлось не менее часа. Не чувствуя усталости, на это занятие я как на крыльях прилетел. Правда, с опозданием.
А.И. Люкин, невысокого роста, коренастый, с густыми бровями и густыми темными волосами, очень по-доброму отнесся ко мне.
Ребят было около пятнадцати человек. Тоже добрые и отзывчивые. Каждый читал свои стихи. Люкин делал замечания, поправлял, спорил. Но спор был настолько добродушным, что не раздражал и не отталкивал от поэта, когда он настаивал на чем-то своем, а наоборот, располагал к нему. И я не постеснялся прочитать свои стихи.
Вот одно из них:
Утреннее солнце землю пригревает.
На лугу девчонка песню напевает.
Песню напевает, да еще какую:
Про большое счастье, про мечту большую.
Про житье привольное, чем я горд и рад.
И о том, как люди чудеса творят.
Про весну цветения, что волнует кровь.
И о том, как в космосе побывал Титов.
Много песен сложено о родной стране.
Петь о нашей Родине хочется и мне.
Следом за мной начал читать Володя Мощанский. Рассказал о себе, что не так давно вернулся с воинской службы. Тоже небольшого роста, симпатичный, с густой копной черных волос. Одно стихотворение у
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
