Умница твоя мама. И ты последовал ее совету?
-Да.
— И тогда же решил стать полицейским?
— Полицейские всегда преследовали мою семью. Я хотел справедливости. Что могло быть лучше, чем самому стать полицейским? Находясь вне системы, многое не сделаешь. И я хотел попробовать повлиять на дело изнутри.
— А кто твой отец? — спросил Обадиа.
— Он был ветераном. Он так и продолжал общаться с бандами, когда я уже вырос. Однажды его избили так, что он чуть не умер. Ходить после этого он уже не смог и спустя пять лет умер, мне тогда было тринадцать. Так и не знаю, кто это сделал. Думаю, черные. А может, белые. Не уверен. И те, и другие враждовали с моей расой.
— Не имеет значения, да? — спросил Обадиа.
— О чем это?
— Цвет кожи избивших его. Имеет значение хорошее или плохое. Цвет не имеет значения.
— До того, как его покалечили, отец всё обещал взять меня на рыбалку, но так и не взял.
Кларенс взглянул в зеркало и увидел, как Мэнни закрыл лицо рукой.
— Мой отец всегда брал меня на рыбалку, — сказал Обадиа, — даже если рыба пряталась к десяти, мы сидели до полудня. У Кларенса не было времени на рыбалку. И если тебе нужна компания для рыбалки, Мэнни, будь уверен, этот старикан составит ее тебе.
Менни посмотрел на Обадиа:
— Спасибо!
На подъезде к Ванкуверу, когда до Портленда оставалось еще километров шестнадцать, Кларенс заметил за собой полицейскую мигалку и остановился.
— Я быстро ехал? Ведь нет?
— Наверное, 69 вместо 65, но из-за такого не останавливают, — сказал Олли сзади, — знаешь, Кларенс, когда коп подойдет, не смотри на спидометр.
— Почему?
— Останавливаешь людей за превышение скорости, — мне часто приходилось это делать — а они, как правило, тупо смотрят на спидометр, который в этот момент естественно показывает ноль. Удиви этого копа, не смотри туда. Может, это собьет его с толку.
Кларенс наблюдал в боковом зеркале за приближением полицейского.
— Покажите Ваши права, регистрацию и страховку, — произнес резкий голос.
Офицер осветил фонариком всех пассажиров. Из всех четверых, только старик выглядел безмятежно.
— Оставайтесь на месте, — сказал коп.
Пока они ждали, подъехала еще одна патрульная машина.
— Он вызвал подкрепление, — сказал Мэнни, — ты представляешь? Он действительно вызвал подкрепление.
Первый коп подошел и спросил Кларенса:
— Позволите осмотреть Ваш багажник?
— Зачем Вам его багажник? — спросил Мэнни.
— Я разговариваю с водителем, а не с Вами.
— Он не откроет багажник, если у Вас нет убедительной
218
причины, — сказал Олли.
Офицер стрельнул глазами в Олли, и направил на него луч фонарика.
— Между Сиэтлом и Портлендом зарегистрировано много ограблений и сообщений о наркотиках. Это проверка.
— Нельзя останавливать человека, — сказал Мэнни, — вызывать подкрепление и осматривать его багажник, только потому, что он ехал на 4 мили быстрее положенного.
— А кто вы такой? — холодно произнес офицер. — Адвокат всяких подонков что ли?
— Следи за словами, офицер, — сказал Олли, оттесняя Мэнни, — не называй моего напарника адвокатом. Мы полицейские.
Олли потянулся за своим жетоном, а рука офицера тут же метнулась к кобуре. Олли замедлил движения, показал бумажник, достал свое удостоверение, передал офицеру возле самой шеи Кларенса.
— Детектив, значит, — сказал офицер, — я ведь не вмешиваюсь в ваши расследования, а вы не вмешивайтесь в мою патрульную службу. Договорились. Оставайтесь на месте. Я сейчас вернусь.
Офицер пошел посоветоваться с другими. Через десять минут вернулся, неся документы Кларенса.
— За превышение скорости на этот раз не штрафую. Будьте внимательней. Всем счастливого пути, ясно? — он обратил последнюю саркастическую реплику пассажирам на заднем сиденье.
Когда они отъехали, Олли сказал:
— Сколько раз меня ни останавливали на дороге, мне никогда не встречался такой грубый полицейский, если это были настоящие копы.
— А часто ты ехал в машине, где за рулем был черный? — спросил Кларенс.
— Нет, только со своим черным напарником в полицейской машине, — признал Олли.
— То же самое происходит, когда я еду со своими испанскими друзьями.
— Все могло бы быть гораздо хуже, — Обадиа пытался все представить лучшим образом, — в прежние времена парни могли запросто выкинуть нас из машины и линчевать.
ГЛАВА 28
— Меня беспокоит Тай, — сказала вечером Женива Кларенсу, — он еще не приходил домой. А я велела ему вернуться засветло.
Кларенс посмотрел на часы — полдевятого.
— Он часто не следит за временем. Надо его опять поругать. Не беспокойся, с ним все в порядке.
«Хотелось бы самому верить».
— Тебе сообщение на автоответчике от девушки по имени Грэйси, я перемотала.
— Грэйси? — по непонятной причине Кларенс почувствовал себя виноватым.
— Да. Зачем ты дал ей домашний номер? Разве наш номер не секретен? Зачем же номер Дэни мы сменили на секретный?
— Она не может звонить днем. А после школы идет на работу.
— В школе нет таксофонов? Нет перерыва на работе?
— Ну, перестань, Женива. Что она сказала?
— Просила, чтобы ты перезвонил. Оставила свой номер. Что за дело у тебя к ней?
— Надеюсь, новости об убийстве Дэни. Объясню потом.
Он пошел в спальню звонить, закрыв дверь, набрал номер. Ответил мужской голос, Кларенс решил, что это ее отец.
— Будьте добры, Грэйси к телефону. Это... Кларенс, ее друг.
Если представиться журналистом, можно вызвать ненужное волнение.
— Грэйси, — раздался
