заговора могла только… Пусть теперь только скажет, что она не одна из трёх!
Ведьма зашевелилась и с трудом разлепила сонные веки. Мгновенье и ее взгляд прояснился, остановившись на колдуне. Она долго и как — то по — новому смотрела на него, а потом вдруг встряхнула головой и ее лицо снова приобрело так привычный Никклафу нагловато — насмешливый вид.
— Ну и дрянь в тебе сидела! Где ты ее мог подцепить?
— Это был Ушуз. Смертельное заклятье. — каким — то далеким непривычным для себя голосом, отозвался Ник. — Наверное, он был в том послании… Я его не заметил. Должен был умереть. — он откашлялся.
— Значит, ты живучий! — констатировала ведьма.
— Сам я не мог с ним справиться. Ты меня вылечила?
— Пришлось. — пожала она плечами. — А — то свалился, глазки прикрыл… Жути нагнал!
— Но Ушуз это… Его невозможно… Правда ходили слухи, что сильная природная ведьма на это способна, но, зная силу этого заклинания, никто никогда не брался проверять. — всё еще слабым голосом выдал он. — Правда, одна из трех…
— Дело в том, что я не силу этого заклинания, ни вообще что это такое не знала, вот и взялась на твое счастье. — пропуская мимо ушей последние слова, проговорила Виль. — Можно сказать мое незнание, которое ты так всегда хаешь, тебя спасло! Вот только извини уж, ложиться я с тобой не стала, чтоб согреть…
— А жаль. — Никклаф растянулся в улыбке. — Мне было бы приятно… — он мечтательно закатил глаза.
— Ну — ну, помечтай. — усмехнулась ведьма. — Мечтать не вредно. Говорят, даже полезно в целях выздоровления. Вот, хлебни — ка из своей фляжки укрепляющего, да поспи. — она зевнула и помогла ему приподняться. — Да и мне не мешает поспать.
Колдун уснул быстро. Виль легла неподалеку и посмотрела в звездное небо. Какая — то гадость в письме! И почему она его не проверила? Интересно, он понимает, что она в него… Нет, правильно сказал Акастик — всему свое время. Ведьма развернулась на бок и тоже провалилась в сон.
Утренние лучи явно решили позабавиться на лице ведьмы, перепрыгивая с одного глаза на другой… Виль проснулась и сладко потянула затекшие за ночь конечности. Как же она замечательно выспалась! Интересно, почему ее никто до сих пор не разбудил? Она приоткрыла глаза, чтобы в следующее мгновение распахнуть их широко. Вот это да! Она лежала на широкой кровати с умопомрачительным балдахином. Одна ли? Ведьма резко села на кровати. Одна! Легкий шелк покрывала мягко скользнул по ее телу, обнажая грудь и присогнутую в колене ногу. Что?!! Она голая?!! Виль рефлекторно схватилась за покрывало, подтягивая его вверх.
— Ты уже проснулась. — раздался слева от нее бархатистый голос, заставив Валентину резко повернуть голову на звук.
В широком кресле удобно расположился мужчина. Когда — то он был красив… Хотя и сейчас, когда его возраст колебался между «дамский угодник» и «старый перешник», ни фигура, ни осанка, ни само лицо не позволяли сказать, что он стар. О возрасте не молчали лишь глаза.
— Будто сам не видишь. — огрызнулась Виль. — Почему я голая?
— Прекрасной невесте Хамамелиса не престало ходить в старых лохмотьях. — спокойно ответил тот с оттенком легкого поклона.
— Мои плавки совсем не были старыми! И уж тем более не походили на лохмотья! — возмутилась ведьма. — Хотя на счет «прекрасной» я согласна. Невестой… Ты сказал невестой? — заинтересовалась она, прокрутив в голове всё сказанное. — И кто этот Хамамелис? — пока лучше не проявлять своих знаний, решила ведьма.
— Извини, я не представился. — он сделал вид, что привстал. — Хамамелис — это я.
— Ты⁈ — Валя более критично осмотрела своего «жениха». — А ты для меня не староват?
— Не было времени подготовиться к встречи с тобой. — он щелкнул пальцами и где — то у двери мелодично прозвенел колокольчик, после чего в дверь ужом проскользнул слуга. — Передай Церогу, чтобы он к вечеру приготовил мне девственницу. — распорядился верховный колдун и, по взмаху его ладони, слуга удалился.
— Девственницу? — нахмурилась ведьма. — Это еще зачем?
— Небольшой ритуал, чтобы к свадьбе быть на десяток лет моложе. — улыбнулся Хамамелис.
— Э… Я вообще — то имела в виду крема там какие — нибудь омолаживающие, спа — процедуры, массаж… Я категорически против всяких там жертвенных девственниц. Ты же не будешь омрачать наше предсвадебное время? — она подалась немного вперед, «нечаянно» обронив один конец покрывала. То быстро заструилось по телу вниз, привлекая к обнаженной груди взгляд Хамамелиса. Достигнув того, что хотела — переключения внимания колдуна на другую тему, ведьма ахнула и снова водворила шелк на место. — Кстати, а когда наша свадьба?
— Через неделю.
— Так долго? — сделала вид, что расстроена Виль, на самом деле чуть ли не подпрыгнув от огорчения — даже месяца у нее нет!
— Нужно дождаться полнолуния. — пояснил Хамамелис.
— Полнолуния? Это еще зачем?
— Чтобы наш союз был нерушим.
— А — а — а… Только свадебное платье я чур выбираю сама! — она легко спрыгнула с кровати и, продолжая придерживать покрывало, прошелестела к большому зеркалу. Там Виль одной рукой крепко обхватила ткань позади спины, обрисовав тонким шелком свою фигуру до каждой выпуклости, а другой приподняла волосы вверх, обнажив свою красивую шею. — Что — нибудь примерно такое. — она повернулась к колдуну. — Нравится? — глаза ее «жениха» разве что не сияли.
— Очень.
— Хорошо. Только у меня перед свадьбой три требования.
— Требования? — тут же нахмурился колдун, тем неменее продолжая пялиться на ее полуобнаженку.
— Естественно. У меня есть определенные условия. Первое. Я девушка молодая, с естественными потребностями, поэтому мне нужен прежде всего муж, а не политический деятель, пропадающий вечно неизвестно где. А ты я вижу, человек не последний в государстве. Ты уж разберись со своим графиком, чтобы там было много времени для меня.
— Безусловно!
— Второе — ты подаришь мне к свадьбе небольшое поместье. Это так сказать страховка на случай развода. Вы — мужики непостоянны. — колдун кивнул. — И третье. Никакого омоложения! Я присмотрелась, ты еще даже ничего…
— Ты не хочешь молодого мужа? — усмехаясь, вздернул брови Хамамелис.
— Для непонятливых, повторяю еще раз — никаких девственниц и смазливых девиц! А — то выберешь среди них себе другую жену…
— Ах, вот что тебя волнует! — обрадовался своей догадливости верховный колдун.
— Конечно. Знаю я вас — мужиков! Стоит только появиться в вашем поле зрения девице пособлазнительнее, да помоложе, как вы тут же забываете о своей законной супруге. Нет уж, никаких больше девственниц! Более того, я настаиваю, чтобы ты произнес по этому поводу какую — нибудь там клятву. Что — то вроде — «Даю слово
