Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Клифа Ричарда. Я ее предложил, но мне – отрезали: «Клиф – это пиджак!»
Брей тогда любил, в отличие от меня, «старика», группы. Его восхищали Beatles, Doors, Rolling Stones, позже увлекся тяжелым роком: Led Zeppelin, Deep Purple, Uriah Heep… И обожал Pink Floyd. Хипповал – в институте снимали стипендию за прическу.
Пластиночники стали собираться в «Балке» – это овраг в Ботаническом саду, милиция и там их гоняла, как и филателистов. Но любители музыки – ребята молодые, и они устроили торги в… метро. Между станциями «Ленинская» и «Крещатик». Обмен и продажа происходили в вагонах. Вот тут менты были бессильны! Даже в женском туалете на Крещатике – торговали, происходил стихийный вещевой рынок, в милиции тогда женщин было мало. Наш народ невозможно победить в жажде наживы! Или хотя бы приструнить! Это у соседей ходят по струнке! Сашу в метро «укачивало», к тому же он, как собиратель, подрос и полностью переключился на коллекционирование живописи.
Еще в 20-летнем возрасте благодаря своему дяде В. Н. Кончаковскому он заинтересовался живописью и антиквариатом. Валерий Николаевич принадлежал к киевской интеллигенции, уходящей корнями в XIX век. Он жил на Андреевском спуске, где в квартире все дышало стариной: ампирная мебель, бронза, фарфор. Была и первоклассная коллекция живописи. Кончаковский устраивал четверги, на которые собиралась художники, поэты, другие творческие люди. Сашин дядя, будучи известным врачом-практиком, мог себе позволить коллекционирование предметов искусства и встречи единомышленников. Правда, дружеское общение продолжались только до Олимпиады-80: перед ее проведением власти особо рьяно пресекали любые неформальные собрания, тем более при малейшем подозрении на инакомыслие. А до этого к Кончаковскому приезжали собиратели со всего СССР, среди которых преобладали ученые, писатели, медики, хотя встречались, но редко, обычные инженеры. В этот киевский круг входило не более двух десятков человек.
Саша бывал на четвергах у дяди, присутствовал при обсуждении достоинств картин, иногда и при обмене. Эти встречи, по сути, сформировали его личность, идеологически преобразовав в «несоветского» человека. Увлечение философией, западной музыкой и общение с интересными людьми позволили ему рано разобраться в окружающей действительности. Но главное – стать коллекционером. Процитирую его книгу: «В те времена собиратели, общаясь с людьми не очень близкими, стремились не проронить лишнего слова. Коллекционировать что-либо серьезное, а тем более авангард, было небезопасно. Таких людей считали неблагонадежными, а их увлечение – нелепой прихотью, идущей вразрез с социалистическими принципами, баловством и блажью глупого человека, выбрасывающего деньги на ветер».
Брей и его коллеги активно спасали приходившие в негодность на чердаках, в сараях, гаражах, подвалах настоящие произведения искусства. Их же сами и реставрировали. Не гнушались и продажами, но для истинных собирателей важно не просто продать интересную работу, но и получить что-то, не менее уникальное, – взамен. В эпоху малоденежья коллекции создавались главным образом путем обмена. Деньги играли вспомогательную функцию, о них даже не принято было говорить, менялись находками, иногда с доплатой.
Александр был моложе всех, полон энергии и задора (сохранившиеся и в наши карантинные дни), легко сходился с людьми. И, как и некоторым моим друзьям, ему удавалось совмещать работу и собирательство. Как и я, он выбрал такое занятие, при котором можно было ездить в командировки, выполнять задание за десять дней, а потом неделю-две быть свободным и путешествовать по Украине, искать антиквариат, привозить его домой и реставрировать. Первоклассные работы он находил в самых неожиданных местах, отнюдь не предназначенных для хранения живописи, например в сельских клубах…
А сколько времени ушло на поиск специализированной литературы: почти каждый день начинался с обхода букинистических магазинов. Бывало, Александр часами ждал, пока выставят на продажу необходимый ему альбом. А в таких магазинах, как «Мистецтво», «Академкнига», за подобными изданиями, как правило, выстраивались очереди или же их продавали из-под полы.
Конечно, значительная часть комментариев и искусствоведческих статей была написана в рекомендованном партийными органами духе, от которого сводило скулы, но мы, коллекционеры, не обращая внимания на идеологическую обертку, черпали из них массу полезных сведений. Уже два столетия читать «между строк» — особое свойство отечественного интеллигента. Когда-то так, во времена Инквизиции, «читали» на Западе, но это было в ХVIІ—ХVIIІ веках, до эпохи Просвещения. У нас же это случилось всего тридцать лет тому назад! Конечно, нынешние искусствоведы дают более объективные оценки, но иногда грешат против истины, потакая вкусам заказчиков. Сегодня понравился художник некоему денежному мешку – тот издает пудовый каталог, полный дифирамбов… Жизнь три десятилетия тому была не такая обеспеченная, как сегодня, но гораздо интереснее.
В середине 1970-х появился закон об охране памятников культуры и искусства, согласно которому, трактуя его должным образом, можно было отобрать у собирателей их коллекции. Многие тогда припрятывали картины, распродавали вполцены – лишь бы не попасть под статью. Столько раритетов пропало! Помню старинную мебель красного дерева, выставленную прямо на Андреевский спуск: хозяева переезжали, а антиквариат взять с собой побоялись. Но были и позитивные моменты. Если раньше вы находили или приобретали какой-то интересный предмет, то могли позвонить другу в час ночи и поделиться радостью, а сейчас покупают и никому не показывают – скрывают приобретение даже от друзей: в квартиру к коллекционеру так просто не попадешь, – не все, входя, вытирают ноги о коврик! Шутка, навеянная коронавирусом!
Александр Викторович, еще во времена Горбачева, решил заняться просветительской деятельностью. Начал с некоммерческих выставок под эгидой Музея истории Киева, потом стал проводить аукционы. В начале 1990-х взял в аренду, а затем выкупил помещение, причем на Андреевском спуске – тогда это было намного проще, чем теперь. Создал фирму, провел аукцион, заработал деньги, на которые устроил две-три некоммерческие выставки. Со временем дело расширилось, появился магазин, но выставочная деятельность Брея увлекает более всего. Поэтому аукционы он рассматривает не как чисто коммерческие акции, а как выставки-продажи коллекций. Туда не попадают случайные предметы: для него важно, чтобы они соответствовали его эстетическому вкусу и презентовали эпоху в комплексе.
В его галерее все произведения атрибутированы, то есть сведения о происхождении и «жизненном пути» отражены в каталогах и письменных заключениях. А главная гарантия – репутация А. В. Брея, его имя. Тем более что с 1970-х годов, когда он восстанавливал сотни холстов, ему пришлось изучить особенности красок, мазка, композиции большинства живописцев, которые входят в сферу его интереса.
Сейчас как никогда нужно многократно повторять, упоминать о Личностях, которые не только украшают нашу жизнь, делают ее осмысленнее, но и наполняют более высоким, не будем бояться этого слова, благородным смыслом и содержанием, показывают, что в нашем обществе главное не бабло! А. В. Брей – этому яркий и, к сожалению, редкий пример!
Мы восхищаемся песнями, книгами, артистической деятельностью
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
