— Но мы можем объявить о нашей помолвке.
Тэш был несколько сбит с толку подобной непоследовательностью, но он вообще не слишком высоко ставил женскую логику. Поэтому он на полном серьезе поклонился, надеясь, что не перегнул палку в этом изъявлении почтительности, и совершенно искренне заявил:
— Я буду счастлив.
Он охотно задержался бы, но Кироэ, опустив голову, вновь взялась за лютню и начала перебирать струны. Тэш понял, что девушка хочет остаться одна — хоть на один день вернуться в обстановку былого комфорта и безопасности, когда она, совсем еще девочка, росла в родительском доме.
Поэтому, не докучая ей больше, он тихо вышел из комнаты.
Теперь ему нужно было чем-нибудь занять себя до вечера. Как ни странно это звучит, но Тэш с удовольствием посидел бы в монастырской библиотеке — у утарийцев скорее всего была отличная библиотека, а последние приключения научили его не пренебрегать знаниями. Он и раньше признавал справедливость утверждения «кто владеет информацией — владеет миром», но как-то не распространял его на сведения, которые можно почерпнуть из книг и рукописей. Тэш с удивлением понял, что за время своего пребывания на чужой планете, он очень изменился — научился заботиться не только о себе и принимать на себя ответственность за жизнь других людей. Видимо, он принадлежал к породе людей, которым для того, чтобы они полностью проявили себя как личность, нужен мощный толчок извне, иначе они так и будут всю жизнь плыть по течению, не задумываясь ни о чем.
Тэш вновь прошел в сад и начал неторопливо обследовать его, удивляясь тому, что можно без опаски, вот так запросто разгуливать под деревьями. Яркие полупрозрачные плоды манили своим ароматом, и он машинально протянул руку, чтобы сорвать один, как вдруг из листвы раздался веселый голос:
— Эй, Тэш! Ты не испуган травнуться, да?
— Куэ! — воскликнул он.
И точно, это был лемур. Лакомка удобно устроился в развилке дерева, обвив для страховки хвостом ветку повыше, и уплетал плоды, точно такие же, как тот, который собрался сорвать Тэш.
— Приятственно тут находиться? — спросил лемур. — Но они не оборачивают на нас много внимания, да?
— Не хитри, Куэ, — посоветовал Тэш, устраиваясь под деревом, — ты прекрасно знаешь, что за нами наблюдают. Глаз с нас не спускают.
— Я думаю, мы им немножко мешаем, Тэш, — объяснил Куэ. — Они тут чуточку чересчур тихо живут.
— Мне сказали, что завтра нам придется лететь на драконах, — обрадовал лемура Тэш.
Куэ подпрыгнул. Шерсть на его загривке встопорщилась.
— На этих чудовинах? Да я в жизни на них не сяду!
— Сядешь, — успокоил Тэш. — Зато нам больше не придется тащиться по джунглям.
— Да они нас на лету съедят! — шипел Куэ. Тэш тихо порадовался, что ему удалось слегка сбить спесь с этого пушистого наглеца, и, оставив Куэ возмущенно подпрыгивать на дереве, направился обратно в дом. К своему удивлению, он заметил, что вокруг постепенно начинает темнеть, — видимо, он проспал почти сутки. «Что ж, — покорно подумал Тэш, — когда еще выпадет такая возможность…»
* * *
Джунгли. День седьмой
Разбудил его звук гонга. Тягучий, низкий, он, казалось, заставил вибрировать даже кости. Тэш вскочил со своего тростникового ложа. Остальные путники тоже зашевелились, сбрасывая с себя остатки ночного морока, и, к удивлению и радости Тэша, Торран проснулся и поднялся на ноги вместе со всеми, сладко потягиваясь, как хорошо отдохнувший человек. Потом он, видимо, вспомнил о том, что произошло, захлопал глазами и стал недоуменно озираться. Гладиаторы окружили его. Казалось, им все еще не верилось, что их друг восстал почти из мертвых. Они с трудом удерживались от того, чтобы дотронуться до него и проверить — не галлюцинация ли это. Торран медленно обвел взглядом собравшихся.
— Где я? — задал он вполне резонный вопрос.
— Мы — в утарийском монастыре, — объяснил ему Тэш.
— А… — похоже, Торран удовлетворился ответом, словно в утарийском монастыре уже нечему удивляться. Потом он внезапно нахмурился, словно ему в голову пришла еще какая-то мысль.
— Но ведь… мы были в джунглях, правда? — неуверенно спросил он. Было похоже, что он до сих пор не в силах отличить сна от яви.
— Мы и сейчас в джунглях, — сказала Кироэ. — Просто мы нашли здесь утарийский монастырь. Когда тебя дотащили сюда, ты был совсем плох. Но они тебя вылечили.
— А… долго мы тут?
— Вторые сутки. Торран хмыкнул.
— Насколько я помню, я уже загибался, — проронил он. — Но про утарийских монахов рассказывают просто невероятные вещи.
— Скорее всего все это соответствует действительности, — согласился Тэш.
— Ребята, — вдруг улыбнулся Торран, — я хочу есть.
Тэш оглянулся в поисках знакомого столика с едой, но в комнате его не было. Он в растерянности пожал плечами, но дверь отворилась, и в комнату вошел монах. «Может быть, вчерашний наш знакомец», — неуверенно подумал Тэш. Тот вежливо склонил бритую голову и негромко произнес, обращаясь к Торрану:
— Приятно видеть вас в добром здравии. Торран поклонился в ответ, и Тэш отметил, что горец держится с неменьшим достоинством, чем загадочные утарийцы.
— Моя жизнь принадлежит вам, — сказал Торран, — вместе с моей благодарностью.
— Как только вы появились в нашем поле, я сразу понял, что мы имеем дело с незаурядным человеком, — ответил монах, и было видно, что благодарность Торрана ему приятна. — Друзья мои, мы хотим пригласить вас перед отбытием разделить с нами трапезу.
И он плавным жестом поманил путников к выходу.
Стол был накрыт в саду и оказался довольно вместительным. За ним сидело около полусотни утарийцев — бритоголовых, в одинаковых шафрановых тогах, неразличимо похожих друг на друга. Все они, казалось, были одного возраста, и их можно было принять за близнецов. При виде появившихся на пороге путешественников все сидевшие за столом встали и поклонились гостям. Гладиаторы смущенно поклонились в ответ.
Тэш заметил, что на этот раз стол отличался гораздо большим изобилием — фрукты, свежие лепешки, сыр, масло и мед. От пиал, наполненных темной жидкостью, поднимался ароматный пар. Гостям были отведены места в дальнем конце стола, и они сели под гирляндами причудливых светящихся шариков — явно природного происхождения.
Все с удовольствием принялись за еду. Трапеза протекала в молчании, но Тэша не оставляло ощущение, что воздух пронизывают невидимые горячие нити, потянувшиеся от одного утарийца к другому. Он даже физически ощущал их, как ощущают покалывание электрических разрядов.
Наконец монахи, точно по невидимому сигналу, поднялись со своих мест, и человек десять в тогах чуть более светлого оттенка стали убирать со стола. «Послушники, что ли», — подумал Тэш. Тут же он заметил, что Кироэ искоса на него поглядывает, и было в этом взгляде что-то… то ли недовольство, то ли вызов… разобрать он не мог, но скрытый намек уловил.
