В дверь кто-то робко постучал.
– Что такое, Миллер? – Рид не смог скрыть своего недовольства помехой, внезапно прервавшей их разговор.
Дверь открылась, и на пороге возник молодой человек незапоминающейся наружности. Он неловко поклонился Кэролайн и смущенно откашлялся.
– Простите, что прерываю, сэр, но вы сами просили предупредить вас, если приедет мистер Элсуорт.
– Элсуорт? Он здесь?
– Да, сэр, и он желает обсудить приготовления к демонстрации, которая состоится сегодня вечером. И потом прием... Он решил внести некоторые изменения в программу...
– Как это некстати! – Рид поднялся на ноги. – Еще только три часа. Мы с ним договаривались встретиться в четыре.
– Попросить его вернуться попозже?
– Нет-нет, это невозможно: Он обидится, и Бог знает, что из этого выйдет! Он привлекает на свои сеансы такое количество великосветской публики, что приходится мириться с его капризами. Элсуорт нам необходим. Вы ведь знаете, какой это вспыльчивый человек!
– Да, сэр, – прошелестел мистер Миллер.
– Миссис Фордайс, вы простите меня, если я отлучусь на пару минут? – Рид застыл подле Кэролайн и смотрел на нее умоляющим взглядом. – Элсуорт непростой человек, и мне необходимо лично выслушать его пожелания.
– Я все понимаю, – отозвалась Кэролайн. Она слушала причитания Рида вполуха, поглощенная и встревоженная собственными ощущениями. Ее вдруг охватил озноб, а к горлу подкатила тошнота. Но приступ быстро прошел, и она неуверенно сказала: – Возможно, нам стоит продолжить этот разговор в другой раз...
– Нет-нет, умоляю, дайте мне всего несколько минут. Дождитесь меня здесь.
И прежде чем Кэролайн успела придумать повод для того, чтобы распрощаться, Рид выскочил из кабинета, подталкивая перед собой растерянного мистера Миллера. Дверь за ними закрылась.
Некоторое время молодая женщина сидела неподвижно и глубоко дышала, надеясь, что желудок успокоится и ощущение дурноты пройдет окончательно. Взгляд ее остановился на полупустой чашке со сладким горьковатым чаем, и строки, написанные ею не так давно, всплыли в памяти:
«Вы не отдаете себе отчета в своих действиях... Мне кажется, вас отравили...»
«Невозможно», – сказала она себе. Нужно взять себя в руки и не позволять воображению заходить слишком далеко. Тем более что у Рида нет никаких причин желать ей зла.
Тем не менее молодая женщина чувствовала, что с ней творится что-то странное. Больше всего на свете ей сейчас хотелось добраться до дома, свернуться калачиком на кровати и спать, спать, спать... Кэролайн понадобилось собрать все силы, чтобы подняться со стула. Несколько секунд она потратила на то, чтобы обрести равновесие и усмирить вновь взбунтовавшийся желудок. Переждав приступ дурноты с плотно зажмуренными глазами, Кэролайн наконец осмелилась взглянуть на белый свет, повернулась к двери... и тут она увидела ее. Фотография висела на стене рядом с дверью, и прежде у посетительницы не было возможности се видеть.
С портрета на Кэролайн смотрела девушка в элегантном платье. Длинная вуаль обрамляла красивое, но удивительно печальное лицо. Казалось, девушка не ждала от будущего ничего, кроме несчастий и боли, такой грустный у нее был вид.
– Должно быть, ты и есть Сара Рид, – прошептала Кэролайн. – Ты в самом деле была медиумом и смогла проникнуть сквозь вуаль, скрывающую потусторонний мир от нас, смертных?
Вуаль... это слово всколыхнуло что-то в памяти. И портрет... Кто рассказывал ей об этом?
Волосы Сары уложены в прическу, модную лет десять назад. Похоже, она была блондинкой. Очень красивые волосы... Но почему это кажется сейчас таким важным?
Не чувствуя ног, Кэролайн сделала несколько шагов и остановилась перед портретом. Ей было трудно сконцентрироваться на деталях, но она упорно заставляла себя думать. На Саре белоснежное платье и вуаль. Что же здесь необычного? Моду на белые подвенечные платья ввела королева Виктория, которая именно в таком наряде выходила замуж за своего ненаглядного Альберта. Не склонные следовать моде и сейчас выбирают другие цвета, но белый по-прежнему весьма популярен. Кэролайн наклонилась и заметила брошь, приколотую к корсажу платья. Это была брошь, покрытая черной эмалью.
Ледяная рука страха сжала сердце молодой женщины. Мысли ее пребывали в смятении, и все же ей удалось вспомнить, что это Адам рассказывал про траурную брошь, найденную им на платье убитой Элизабет Делмонт. А еще он говорил, что к броши была прикреплена фотография молодой женщины, одетой в свадебное платье с длинной вуалью. И локон светлых волос обрамлял фотографию.
Боже, так это она! Сквозь спутанное сознание в мозг Кэролайн проникла совершенно четкая мысль: нужно немедленно выбираться отсюда.
И тут дверь кабинета распахнулась.
– Миссис Фордайс. – Рид стоял на пороге, с тревогой и участием вглядываясь в ее лицо. – С вами все в порядке?
– Нет. Прошу меня извинить, но я вдруг почувствовала себя плохо. – Кэролайн шагнула к выходу. – Мне нужно домой.
– Позвольте мне помочь вам.
Он закрыл дверь и шагнул к ней, протянув руки.
– Нет! Не прикасайтесь ко мне, – прошептала Кэролайн, пытаясь отпрянуть в сторону.
– Но я хочу помочь вам.
– Нет! Я ухожу...
Но комната вдруг закружилась перед ее глазами, и тьма наползала со всех сторон, мешая видеть. Кэролайн шарила вокруг, надеясь опереться на спинку стула. Однако силы изменили ей, и она стала опускаться на пол.
– Не беспокойтесь, миссис Фордайс. Я позабочусь о вас.
Рид подхватил ее на руки. В этом невысоком плотном человеке скрывалась недюжинная сила. Кэролайн хотела закричать, позвать на помощь, но тьма сомкнулась, поглотив ее сознание, и молодая женщина вдруг попала в странный мир – не сон и не явь. То ли транс, то ли греза. Серый туман колыхался вокруг, иногда сквозь него смутными и невразумительными фрагментами проступала реальность. «Может, я уже по другую сторону вуали? – подумалось ей.
Глава 37
Адам ждал. Словно хищник в ожидании заранее намеченной жертвы, затаился он в сумраке изысканно меблированной комнаты и терпеливо сносил скуку ожидания. Незадолго до шести часов в замке повернулся ключ. Вскоре Элсуорт вошел в комнату и направился к ближайшей лампе.
Адам неслышно приблизился сзади, схватил мужчину за ворот и впечатал его в стену. Тот не ожидал нападения, потерял равновесие и рухнул на пол. Он попытался встать, но Адам предупредил:
– Если шевельнете хотя бы пальцем, я его тут же сломаю.
– Хардести? Какого черта? – Элсуорт замер на полу. – Что вам здесь нужно?
– Я по поводу двух убийств и пропавшего дневника. – Адам не спеша зажег лампу. – Пришел потолковать с вами.
