волевые молодые люди из Москвы и области. Среди них были комсомольские активисты, спортсмены, санинструкторы и медсестры, рабочие и работницы, студенты техникумов и вузов. Некоторые из них в определенной мере знали немецкий язык, что представляло ценность для разведки за линией фронта.
Командиром части назначили майора А.К. Спрогиса, его заместителем — майора А.К. Мегера. В нашу часть пришли и десятиклассница Зоя Космодемьянская и молодая учительница 47-й московской школы Елена Колесова, ставшая командиром женской группы. За проявленное мужество и стойкость обе удостоены посмертно звания Герой Советского Союза. Судьба не свела меня с ними — мы находились в разных группах. В этой же части набирался ума-разума как военный разведчик почти подросток (будущий автор документальных книг о войне) Овидий Горчаков.
Инициативу в создании школьного музея в/ч № 9903 проявила преподаватель 15-й московской спецшколы Ольга Алексеевна Гурычева. Стала действовать группа «Поиск». В работе со школьниками принимают участие ветераны части К.В. Сукачева, В.Ф. Коростылева, Ф.С. Фазлиахметов и другие. Ежегодно в первую субботу декабря ветераны собираются на свою традиционную встречу в школе, на которой бывают мои друзья по оружию С. Устоян, А. Балахнин, П. Бирюков, И. Белый, И. Герасимов, Н. и В. Данилковичи, иногда приезжают А. Халаджиев, Н. Колтун, И. Маценко, Л. Щелухина. Мы выступаем перед учащимися, школьники дают концерт художественной самодеятельности. Затем за чашкой чая вспоминаем боевое прошлое. А в День Победы, 9 мая, мы, ветераны, традиционно встречаемся в парке имени 50-летия Октября, где собираются партизаны Московской области. Общение проходит в теплой, сердечной обстановке. Дух военного братства жив и свято хранится!
Сейчас, когда пишутся эти строки, мы находимся, как это принято говорить, на заслуженном отдыхе, Став пенсионерами, не порываем со службой, ведем общественную работу. Занимаемся с молодежью, приходящей в разведку на смену ветеранам, делимся опытом, помогаем освоить «технологию» нашей нелегкой профессии, выступаем с воспоминаниями.
Сейчас нередко можно встретить сетования, что разведка, мол, требует серьезных финансовых затрат. Обычно я задаю встречный вопрос: а сколько, по-вашему, стоит добываемая разведкой информация, во сколько можно оценить образцы передовой технологии, что она поставляет, позволяя экономить собственные средства на подобные разработки? Вопросы риторические. Как в деньгах оценить секретные сведения, полученные нашими разведчиками в начале 1941 года о подготовке Германии к нападению на нашу страну? Или о позиции в то время Японии как союзника фашистской Германии? Или об «урановом проекте» нацистов, готовивших «орудие возмездия»? Или о ракетном полигоне в Пенемюнде? Или во что оценить (в рублях или долларах) технические сведения, полученные из секретных центров по разработке американской атомной и водородной бомб и позволившие нашей стране быстрее ликвидировать монополию США на обладание столь страшным оружием? Или… Перечень можно было бы продолжить.
Как известно, правительства всех стран скрывают точные размеры своих расходов на разведку. Признавая такую позицию обоснованной, выскажу предположение. Эти расходы, несомненно, весьма значительны. Отдельные сведения на сей счет иногда проникают в западную печать, и по ним можно приблизительно представить, о каких суммах идет речь. Так, американское информационное агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на источники в конгрессе сообщило, что разведывательному сообществу США на 1993/94 финансовый год палата представителей конгресса ассигновала 28 млрд, долларов, чуть урезав сумму, которую запрашивала администрация президента Клинтона.
Нужно сказать, что во все времена наша разведка довольствовалась гораздо меньшими суммами, чем разведывательная служба Вашингтона. Мы можем подтвердить это, отталкиваясь от собственного опыта: нам приходилось экономить на всем. Удивительно в связи с этим слышать безответственные суждения о якобы чрезмерных и неконтролируемых расходах «шпионской службы Кремля». Они абсолютно беспочвенны и возникают, полагаю, в основном из-за недостаточной информированности наших людей о деятельности отечественной разведки, ее конкретных делах и сотрудниках, механизме взаимодействия ее звеньев, а также о практических результатах ее деятельности для нашего государства и его позиций на международной арене.
POST SCRIPTUM
(Повествование ведется от имени Сепа, но все изложенное полностью согласовано с Жанной.)
Весной 1990 года руководство Службы обратилось к нам с предложением дать интервью первой программе центрального телевидения, рассказать коротко о себе и о том, как мы, выдавая себя за иностранцев, в течение 15 лет выполняли за рубежом задания разведки. Никакого сценария при этом никем не составлялось. Было решено, что выступим мы под нашей подлинной фамилией и будем говорить практически все (исключая, по соображениям конспирации, отдельные оперативные обстоятельства), что происходило в действительности. Телезапись производилась у нас на квартире. В качестве иллюстраций использовались некоторые фото из нашего семейного альбома.
В июле интервью передали в телепрограмме «На службе Отечеству». Как стало вскоре известно, это выступление было воспринято с живым интересом довольно широкой аудиторией. Прежде всего, одобрительно отозвались наши коллеги — бывшие и ныне действующие разведчики. Особое значение они придавали тому, что впервые про специфику и сложности нелегальной работы рассказали сами ее участники. На телевидение последовали телефонные звонки зрителей, письма, где высказывалось немало добрых слов и теплых пожеланий. Задавались разнообразные вопросы. Почти сразу же мы испытали на себе реакцию нашего ближайшего окружения. Так Жанна в течение ряда лет ведет общественную работу по месту проживания и в этом качестве известна многим жильцам подъезда нашего довольно большого дома. Теперь их встречи приобрели дополнительный, особо дружеский оттенок. «Сколько лет живем рядом и до сих пор не догадывались о вашем славном прошлом», «Вы замечательно, как настоящая разведчица, искусно замаскировались под «общественницу» — такие и подобные им высказывания звучали в адрес Жанны из уст знакомых по дому.
Несколько звонков было от друзей-партизан. «Здорово! А мы и не знали, что ты продолжал оставаться разведчиком и в мирное время. Умолчал, что у тебя жена подполковник и тоже разведчица». А вот эпизод казусного порядка. Сосед по дому, выгуливавший черного пуделя, слыл человеком угрюмым, молчаливым, почти никогда не здоровался первым. Встретив Жанну во дворе после передачи, резко изменил своим привычкам: тепло ее приветствовал и весьма эмоционально благодарил за «прекрасное телевыступление», которое посмотрел с самого начала и до конца.
Иногда нас узнавали даже на улице. Однажды в метро мы обратили внимание на то, что нас пристально разглядывает молодая, очевидно, супружеская пара. Перед выходом на нужной им остановке они специально прошли мимо нас, и мы услышали прочувственное, обращенное к нам «Молодцы!». Каждый раз, когда нас опознавали на улице, в магазинах следовали дружелюбные приветствия, пожелания и вопросы. Один из встретившихся москвичей, лет 40, представившийся «простым инженером», настоятельно посоветовал записать воспоминания и опубликовать их для самого широкого читателя.
По какому-то случайному совпадению вскоре после встречи
