всех его прославленных деяний (как он сам сказал на народном собрании, когда говорил о своих делах) было то, что он получил Азию в качестве самой отдаленной из провинций, а вернул ее как центр своего отечества. Если кто-то, напротив, пожелал бы подобным образом рассмотреть все дела Цезаря, который оказался еще более великим, чем Помпей, то должен был бы перечислить действительно весь круг земель, что стало бы бесконечным занятием.
27. (28) §100 И в прочих добродетелях многие отличились по-разному. Полагают, что Катон первым из рода Порциев обладал тремя наивысшими человеческими достоинствами, так как он был лучшим оратором, лучшим полководцем и лучшим сенатором. Между тем все эти добродетели, как мне кажется, даже если не раньше, однако более ярко обнаружились у Сципиона Эмилиана[1421], который к тому же еще и не был объектом ненависти многих людей, от которой страдал Катон. Поэтому славу Катону, возможно, принесло и то, что он 44 раза защищал себя в суде, и что никого, кроме него, чаще не обвиняли и при этом всегда оправдывали.
28. (29) §101 Кто обладал величайшей храбростью, является вопросом, который нуждается в специальном исследовании, особенно если принять во внимание баснословные рассказы поэтов. Квинт Энний[1422] так восхищался Т. Цецилием Тевкром[1423] и его братом, что ради них добавил к своим «Анналам» еще 16-ю книгу. Л. Сикций Дентат[1424], который был плебейским трибуном в консульство Сп. Тарпея и А. Атерния вскоре после изгнания царей, получил на выборах наибольшее количество голосов. Он участвовал в 120 сражениях, 8 раз побеждал в поединках, имел 45 ран на груди и ни одной на спине.
§102 Он же захватил 34 доспеха, снятых с неприятеля, получил в награду 18 копейных древка без наконечника, 25 нагрудных украшений, 83 ожерелья, 160 золотых браслетов, 26 венков[1425], из которых было 14 гражданских, 8 золотых, 3 стенных и один за освобождение осажденного города, деньги из государственной казны, 10 пленников и 20 быков. Он сопровождал во время триумфа 9 полководцев, которые одержали победы главным образом благодаря ему. Кроме того, он обвинил (что я считаю наилучшим из его дел) одного из полководцев, Т. Ромилия[1426], после сложения консульских полномочий, перед народом в плохом ведении военных дел.
§103 Не меньшей была бы военная слава Манлия Капитолийского, если бы он не погубил ее в конце своей жизни[1427]. До своих семнадцати лет он уже дважды захватывал доспехи. Он первым из всадников получил стенной венок, 6 гражданских и 37 других подарков. У него было 23 шрама на груди, он спас начальника конницы Публия Сервилия, хотя сам был ранен в плечо и бедро. Но величайшим из всех его дел было то, что он один спас от галлов Капитолий и тем самым все государство, если бы только он не присвоил сам себе царскую власть.
§104 Впрочем, в таких делах храбрость имеет большое значение, но еще большее — удача. М. Сергию, как я полагаю, никто по праву не мог бы предпочесть другого человека, хотя его правнук Катилина запятнал свое имя. Во время своего второго похода он потерял правую руку, в ходе обоих походов он 23 раза был ранен, вследствие чего не мог в полной мере пользоваться ни рукой, ни ногой, однако позже он, будучи инвалидом, участвовал во многих военных кампаниях, сопровождаемый только одним рабом. Он дважды был пленен Ганнибалом (ведь не с каждым врагом он имел дело) и дважды бежал из плена, хотя в течение 20 месяцев его постоянно держали в цепях и оковах.
§105 Одной левой рукой он сражался в четырех битвах, а однажды под ним пали два коня. Правую руку он сделал себе из железа и, прикрепив ее к предплечью, сражался ею. Он освободил Кремону[1428] от осады, оборонял Плаценцию[1429] и захватил в Галлии двенадцать вражеских лагерей. Все это известно из его речи, которую он произнес, когда во время претуры был отстранен своими коллегами от священнодействий. Какое множество венков нагромоздил бы этот человек, если бы враг был другим!
§106 В самом деле, очень важно, на какое время приходится проявление доблести. Какие гражданские венки могли бы дать Требия, Тицин или Тразимен? Какой венок можно было заслужить при Каннах[1430], где бегство было высшей степенью храбрости? Действительно, остальные были победителями людей, а Сергий победил даже судьбу.
29. (30) §107 Кто мог бы сделать выбор выдающихся людей по их славе при столь многих отраслях науки и столь большом разнообразии дел и трудов, если не желают единогласно признать греческого поэта Гомера самым счастливым гением как относительно выбора сюжета, так и исполнения труда?
§108 Поэтому когда Александр Великий (ибо лучше всего провести столь смелое исследование с помощью мнения выдающихся и свободных от зависти людей) обнаружил среди захваченной у персидского царя Дария добычи сундук для благовоний, который был наполнен золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и его друзья посоветовали ему разные способы его применения (ибо мази покрытым пылью воинам были противны), он сказал: «Скорее, клянусь Геркулесом, он должен служить для хранения книг Гомера, чтобы самый великолепный труд человеческого разума хранился и в самом богатом сосуде».
§109 Также он приказал при взятии Фив пощадить семью и дом поэта Пиндара[1431]. Родной город[1432] философа Аристотеля он отстроил заново и таким образом к великой славе своих дел прибавил еще и столь прекрасное свидетельство своей благосклонности. Убийц поэта Архилоха[1433] объявил Аполлон в Дельфах. Труп Софокла, первого среди трагических поэтов, отец Либер повелел похоронить, когда спартанцы осаждали стены Афин, часто напоминая во сне их царю Лисандру[1434], чтобы он позволил похоронить его любимца. Царь осведомился, кто умер в Афинах, без труда обнаружил того, кого ему назвал бог, и во время похорон соблюдал мир.
30. (31) §110 Платону, этому наставнику в мудрости, тиран Дионисий[1435], который родился только для жестокости и высокомерия, послал навстречу великолепно украшенный корабль и сам встретил его при высадке на берег на колеснице, запряженной четверкой белых лошадей. Исократ[1436] продал одну свою речь за 20 талантов[1437]. Когда Эсхин[1438], величайший афинский оратор, зачитал жителям Родоса произнесенное им обвинение, а затем и защитную речь Демосфена[1439], которая стала причиной его изгнания, и они пришли в восхищение от последней, он сказал, что они восхитились бы еще больше, если бы услышали его самого
