Элла заложила руки за спину и медленно приблизилась к нему.
– А то, что я тебе подарю, будет твоим?
Он оперся ладонями о стол. Понимает ли она, что делает? Они решили не иметь секретов друг от друга, а между тем их окружает столько тайн.
– Я решила отдать тебе всю себя, Сейбер. Если те вольности, о которых ты упоминаешь, это то, что было между нами, то возьми их себе снова. Это принадлежит нам обоим.
Сейбер нахмурился и вцепился в подлокотники кресла.
– Я обязательно разузнаю, что случилось сегодня вечером.
– Это не имеет значения. Ничего особенного. Просто есть вещи, которые следует принять такими, какие они есть, ибо изменить прошлое все равно невозможно. Мне всего лишь напомнили об этом.
– Прошу тебя, Элла, скажи, что терзает тебя.
– Кому ты пишешь?
Он взглянул на лист бумаги, лежавший перед ним на столе.
– Струану. Собираюсь сообщить ему, что женюсь на тебе как можно скорее.
– Чтобы спасти меня?
Спасти ее?
– Подойди ко мне. Подойди, чтобы я мог дотронуться до тебя.
Элла неуверенно сделала шаг ему навстречу. Очутившись рядом с ним, она взглянула на него, опершись о край стола.
Тонкая ткань сорочки обрисовывала ее грудь, живот, бедра, словно на ней ничего и не было надето. Возбуждение Сейбера достигло предела.
Она откинула волосы, и он заметил, как дрожат ее руки.
– Ты совсем неискушенная, любовь моя.
– Неискушенная? Что ты имеешь в виду?
Он покачал головой.
– Ничего. Так, одна мысль промелькнула. – Он должен обращаться с ней осторожно, нежно. Он чувствовал в ней бесценное сокровище – чистоту и доверие, доверие к нему.
– Я… я еле на ногах стою! Странно, правда? – Она ухватилась за край стола.
Сейбер обнял ее за талию, улыбнулся, услышав ее удивленный вскрик, и усадил ее на стол.
– Вот так. Оставим письмо на потом. – Он поставил ее ногу себе на бедро и провел указательным пальцем от щиколотки вверх, до колена.
Элла вздрогнула и ухватила его за плечи.
– Щекотно! И я не должна позволять тебе трогать себя.
– Как быстро у леди меняется настроение. – Его сердце колотилось все быстрее. – То она хочет, чтобы ее трогали, то нет.
– Да, я хочу, чтобы ты коснулся меня.
Он заглянул в ее глаза. Скулы его напряглись. Тело ныло от желания обладать ею, усилием воли он попытался подавить это желание.
– Что ты имеешь в виду, Элла? Ты хочешь, чтобы я коснулся тебя?
Она взяла его руку и приложила к своей груди.
– Ты дал мне почувствовать то, о чем я и не подозревала.
Девушка медленно раскрыла его ладони, прижала к затвердевшим соскам и вздохнула, прикрыв глаза.
– Я запомнила это ощущение, – прошептала она. – Я все время вспоминала, как твои руки ласкали меня. Но я знаю, что есть нечто большее. Я решила найти мамину книжку и прочитать то, что должна знать об этом.
– Тебе не нужна книга Джастины, – сказал он. Кровь стучала в его висках, мускулы напряглись.
Сейбер обхватил ее бедра и потянулся, чтобы коснуться губами ее шеи.
Она приподняла подбородок.
Каждый дюйм ее кожи, который он исследовал губами, языком, воспламенял его еще больше.
Ее кожа была нежной, сладкой на вкус и пахла лесными цветами.
Сейбер запрокинул голову Эллы, целуя девушку в ключицу, потом выше, в плечо, в шею. Девушка слабо застонала, он улыбнулся. Он хотел познать ее всю, целиком, и сегодня он сделает это.
– Сейбер!
– М-м? – Он нашел чувствительную точку за ухом.
– Сейбер!
– М-м?
Завитки ее нежного ушка зачаровывали его. Он слегка подул в него.
– Сейбер!
– Да, любовь моя? – Впадинка у горла завладела его вниманием, затем он потянулся к ее подбородку, краешку рта.
– Это удивительно.
– Я знаю. – Чтобы поцеловать девушку, ему пришлось привстать. – В тебе все удивительно и необычно.
Он почувствовал ее руки под своей рубашкой. Она обхватила его за плечи, и он улыбнулся. Его Элла – это сокровище, укутанное тончайшей паутиной ткани. Ему доставит наслаждение освободить Эллу от этой паутины до самого центра ее желанного тела.
Сейбер завладел ее губами, и их нежный вкус переполнил его. Он теснее прижался к ней и обхватил прелестное лицо ладонями. Некоторое время он только касался губами ее губ. Ее пальцы нащупали шрам у него на плече и бережно погладили израненную кожу. Он замер на мгновение, потом снова поцеловал ее.
Ее нежность вытащит его из тьмы.
Ее вера победит сомнения.
Если она примет его, то все остальные ничего не значат.
Он снова опустился в кресло, привлекая ее к себе. Глаза девушки были зажмурены, губы полуоткрыты. Сейбер чувствовал влажный, сочный рот, острые края зубов, неуверенное прикосновение языка.
Обладать этим созданием – вот все, чего он просит от жизни. Обладать Эллой и защищать, и всегда быть с нею рядом. Только она поможет ему избавиться от боли, криков, ненависти, страха.
Он осторожно коснулся губами ее губ. Язык Эллы стал, более настойчивым, и удовольствие затопило Сейбера. Пальцы Эллы впились в его плечи. Если он отпустит ее сейчас, она упадет прямо на него.
Самообладание.
Тяжело дыша, она подняла голову и посмотрела на него. Ее темные глаза стали почти черными – черными и томными. Ресницы окаймляли их словно кружево, отбрасывая тени в их темную обсидиановую глубину. Полуоткрытые губы были влажными и хранили следы его поцелуев. Она прикусила язычок и втянула в себя воздух.
Ленточки на ее сорочке почти распустились. Сейбер одним пальцем поддел их, и плечи обнажились.
Сейбер затаил дыхание. Ее грудь была от него так близко – с розовыми сосками, маленькая, но не настолько, чтобы не заполнить мужскую ладонь. Ее хрупкое тело – ребра под выступающей грудью сужаются к тонкой талии – напряглось в ожидании.
Она спустила лиф сорочки и, погладив свою грудь, попросила:
– Прикоснись здесь губами. Я хочу, чтобы ты снова сделал это.
Его плоть стала невыносимо твердой. Усилием воли он усмирил свое желание и тронул языком острый кончик ее груди.
– Слишком быстро, любовь моя, – прошептал он. – Еще далеко не все. – Он принялся описывать подушечкой большого пальца круги вокруг ее соска. Девушка снова прильнула к нему, и он рассмеялся: – Еще немного, моя прелесть. Ожидание лишь усиливает наслаждение. – И проверяет самообладание.
