Это было ошибкой. Его глаза потемнели, в них мелькнула безумная тень, вожделение победило разум.
Деймиен перевернул ее на спину, мощной рукой сгреб оба ее запястья и пригвоздил вытянутые над головой руки к постели. Коленом раздвинул ей ноги, приподнял бедра и резко вошел в нее.
Пенелопа вскрикнула. Она многое уже испытала с ним, но это превосходило все. Его могучие броски касались тех мест у нее в глубине, куда никто и ничто раньше не проникало, будили чувства, о существовании которых она даже не подозревала. Пенелопа стонала при каждом его вторжении, а он не останавливался ни на мгновение, пока сам не достиг вершины, потом резким движением перевернул ее и с неослабевающей эрекцией снова вошел в нее.
Он взял ее трижды, прежде чем в изнеможении упал рядом с ней на кровать. Пенелопа, обессиленная и расслабленная, целовала Деймиена губами, распухшими от его зубов и языка. У нее было такое чувство, что он мог проделать это еще несколько раз, просто щадил ее и давал отдохнуть.
– Деймиен, – произнесла она чуть позже, когда к ней вернулся голос.
– Да, любовь моя, – прерывающимся голосом отозвался он.
– В Иванов день, когда мы сидели в той хижине, действие пророчества кончилось.
– Да. – Он поцеловал ее лоб мягкими губами.
– А я все еще люблю тебя. Я чувствовала, что пророчество уходит, но все равно любила тебя больше жизни.
Деймиен погладил ее волосы. В тени балдахина его глаза казались темными, почти черными.
– А сейчас?
– И сейчас.
Он долго-долго смотрел на нее.
– Я тоже почувствовал, как пророчество умерло. Но я и тогда, и всегда знал, что это не имеет значения. – Он снова ее поцеловал. – Я до сумасшествия тебя люблю, Пенелопа.
– Когда мы прибыли в Нвенгарию, опоздав на три дня, и все оказалось впустую, ты им был все равно нужен, – сказала она. – Ты не исполнил пророчества в срок, не сумел, но все равно был им нужен.
Деймиен улыбнулся, возвращая себе прежнее очарование и дерзость.
– Как раз этого Александр и не понимает. Некоторые вещи сильнее пророчества или магии.
– Любовь, – сказала Пенелопа.
Деймиен кивнул.
– Да, это самая могучая сила. – Он снова улыбнулся. – Мне следовало бы написать балладу.
Пенелопа дотронулась до его щеки и сонно улыбнулась.
– Лучше расскажи мне еще одну нвенгарскую сказку.
Деймиен усмехнулся. Пенелопа приткнулась к его плечу, слушая, как от смеха возникает теплое подрагивание у него в груди.
– Жила-была, – начал он, зарываясь пальцами в ее волосы, – прекрасная принцесса. Однажды к ней приехал прекрасный принц и увез ее за тридевять земель, в свое королевство.
– М-м… Мне нравится. – Она пальцем провела у него по животу. – И они жили долго и счастливо?
Он поцеловал ее, и у него вдруг перехватило горло.
– Они будут жить долго и счастливо. Обязательно. Клянусь тебе, так и будет.
Эпилог«Его императорское высочество принц Деймиен Август Фредерик Мишель Нвенгарский и ее императорское высочество принцесса Пенелопа извещают о рождении принца в седьмой день месяца марта лета Господня одна тысяча восемьсот двадцатого. Крещение состоится в королевской часовне в замке принцев-императоров в десятый день марта одна тысяча восемьсот двадцатого года. Ребенок получит имя – наследный принц Деймиен Саша Эган Август».
Приглашения были написаны золотыми чернилами на бумаге с золотым обрезом и разосланы во все европейские страны. Особое послание было отправлено в дом мистера и миссис Майкл Тэвисток № 32 по Стрэтфорд-стрит, возле Портмен-сквер.
– Подумать только, – сказала Симона, разворачивая приглашение за завтраком. – Я теперь бабушка. А это значит, Майкл, что ты – дедушка.
Майкл Тэвисток улыбнулся жене.
– Отличная новость. Мы должны послать подарок.
– Что же дарят наследному принцу? – задумалась Симона. – Господи, да его забросают серебряными тарелками от всех королей мира.
– Я собираюсь связать ему чепчик, – отозвалась Меган со своего края стола, слизывая с ложки джем и счастливо улыбаясь. – В конце концов, я его тетушка, а бедняжке надо держать голову в тепле.
– Думаю, у него несколько дюжин чепчиков, – заметила Симона. – И не удивлюсь, если все бархатные и атласные.
– Но ни одного из отличной английской шерсти, связанного его теткой.
Майкл поставил свою чашку на стол и с удовольствием смотрел, как утреннее солнце играет на золотых волосах его жены и рыжих – дочери.
– Отличная идея, Меган. Пенелопе будет приятно получить такую вещь от тебя.
– Ну конечно, – поддержала мужа Симона, отхлебнула кофе и, на секунду пригорюнившись, вздохнула. – Моя милая девочка такая практичная.
Через месяц, сидя на небольшом, обитом красным бархатом троне, рядом с большим троном ее мужа, Пенелопа получила из рук лакея пакет, поблагодарила слугу и жадными пальцами развернула сверток.
Когда она увидела крошечный вязаный чепчик с синими и красными полосками, ее глаза наполнились счастливыми слезами.
– О, Деймиен, иди сюда! Ты только посмотри!
Его высочество принц-император Нвенгарии лежал на полированном полу у подножия двойного трона с маленьким сыном на груди. Одной рукой он укачивал малыша, который спал в расслабленной младенческой позе, вцепившись крошечными кулачками в жилет отца.
– Я сейчас не могу встать, любовь моя, – негромко отозвался Деймиен. – Я его разбужу.
Пенелопа отбросила упаковку, встала и грациозно уселась рядом с мужем. Ее платье из нвенгарского шелка живописным полукругом разлетелось по полу.
– Тетушка Меган связала чепчик. Ну разве не чудесный подарок для маленького принца?
Деймиен рассмотрел вещицу.
– Очень мило. Он его наденет, когда в следующий раз дипломаты явятся его приветствовать.
– Она прекрасно угадала, что надо послать. Благослови ее Господи!
Деймиен несколько мгновений пристально на нее смотрел, поглаживая сына по крохотной спинке.
– Ты скучаешь по ним.
– О да. Каждый день. Но я могу видеть их через нвенгарский волшебный кристалл, а Саша сказал, что работает над заклинанием, которое позволит мне писать слова на бумаге здесь, а они тотчас будут появляться на бумаге у Меган. Разве не замечательно?
Деймиен фыркнул.
– Знаешь ли, с Сашиными заклинаниями по-разному бывает.
– Знаю, а потому я сказала ему, что сначала надо провести исследования.
Деймиен рассмеялся, его живот затрясся, но младенец не проснулся.