Солнце уже опустилось на несколько градусов. Оно освещало ветви деревьев и вход в пещеру. Но каким бы ярким ни был его свет, через несколько ярдов он превращался в пятна, и жуткая тьма брала над ним верх.
Макс дернул шнур ракеты. Та вспыхнула с таким неожиданным жаром, что опалила волоски на руках. Те, как и волосы на затылке, стояли дыбом.
Макс просунул ногу в пещеру. Тень от козырька скользнула по ботинку. Мальчик попытался сделать следующий шаг, но вторая нога даже не шевельнулась. С таким же успехом она могла быть приклеена к земле. Мышцы подколенных сухожилий дергались будто шальные, под кожей пробегали волны дрожи.
– Давай, – прошептал он, – давай.
Ему пришлось глубоко сосредоточиться и собрать всю волю. Наконец Макс выбросил ногу вперед. Шаг получился неуклюжим и неуверенным, мальчик едва не покатился по крутому склону пещеры, но вовремя удержался.
«Не будь ребенком», – велел себе Макс, хотя имел все законные основания именно так себя и вести. Закон скаутов номер три: «Долг скаута быть полезным и помогать другим, скаут должен исполнять его несмотря ни на что, даже если ради этого вынужден отказаться от собственных удовольствий, удобств или безопасности».
Едва Макс вошел в пещеру, как температура вокруг упала на десять градусов. Воздух вырывался из легких короткими, отрывистыми выдохами – очень похожими на икоту или рыдания. Страх был силен как никогда – бестелесным клубком детских пальчиков он щекотал внутренности.
«Сперва одна нога, потом другая, – твердил себе Макс. – Ты в любой момент сможешь убежать. Рванешь отсюда, будто зад полыхает».
Его поразило то, насколько сильно голос в голове – уверенный и шутливый – отличался от перепуганного мальчишки, в котором обитал.
По крайней мере у него была сигнальная ракета. Если идти со светом, то не собьешься с пути. Соль искрилась на изъеденных морем камнях, пламя ракеты окрашивало ее в кроваво-красный цвет.
Скальные уступы покрывали пятна бледно-желтого мха. На стенах пещеры во все стороны торчали колонии огромных белых поганок. Свисали мясистыми ушами, покрытыми с обратной стороны мягкими пластинками… А иногда крошечными острыми зубами. Обходя крутой изгиб, Макс коснулся шеей гриба. Тот казался жутко липким и разбухшим, точно плоть выплюнутого морем утопленника.
В воздухе по-прежнему ощущалась сладость, но уже не такая приторная. Макс задержал дыхание. Кровь забарабанила в ушах. Сигнальная ракета зашипела.
«Только не гасни, – умолял Макс. – Даже не вздумай гаснуть».
Он добрался до полости. Пахло там необычайно соблазнительно – маринованными сладкими сливами. Воздух наполняли звуки, едва различимые за капавшей водой. Макс поднял сигнальную ракету. Потолок пещеры тоже покрывал желтый мох, с которого свисали завитки ведьминой травы. Цепляясь за пористые складки мха, ползла целая армия морских существ – песчаных крабов, мясистых слизней и огромных слепых жуков. Таких Макс никогда раньше не видел. Клешни и другие отростки создавали бесконечный перестук.
Чудовище-Шелли лежало в углу. Конечности торчали под странными углами. Оно напоминало мертвого паука, которого раздавили между страницами словаря. Чудовище было таким маленьким. Неужели так и происходит после смерти? Все съеживается.
Существо лежало в той же позе, что и вчера… Так ведь?
Макс уже не был уверен. Возможно, оно чуть отодвинулось от стены пещеры – но как? Макс представил, как существа внутри Шелли… Как-то волокут безжизненное тело по полу.
Может, пещера связана с морем? Накатил прилив и затопил тут все. Это объяснило бы и морскую живность на потолке – кажется, раньше ее тут не было. А еще это объяснило бы расположение чудовища-Шелли – тело, наверное, всплыло вместе с приливом, ударяясь и натыкаясь на стены, пропитываясь морской водой, а когда та схлынула, снова осело на пол.
Мог ли прилив унести за собой червей? Макс представил, как они извиваются в воде, забираются в треску, которую съедает тюлень, которого съедает акула, которую ловят в дрифтерную сеть, затаскивают на борт траулера, вспарывают на причале, и тогда прямо перед озадаченным экипажем выплескиваются миллиарды червей…
А может, тело Шелли лежало так же, как и раньше. Ведь все это безумие творилось в темноте. «Да, – подумал Макс. – Оно было на том же самом месте. Да».
Он прищурился, стараясь разглядеть то, что находилось за пределами ярких плевков ракеты. Шевелилось ли там что-нибудь? Ему почудилось, что по воздуху плыло что-то мерцающее, но нет, нет, это просто шлейф испарений, ведь море совсем близко. Слышно, как бурлит вода, пробиваясь к нему сквозь скалы.
Сигнальная ракета начала шипеть в бумажной трубке – так ведь не должно быть? Но, возможно, это от старости. Сияние пугающе слабело.
Макс сделал шаг вперед. Казалось, нога сделалась резиновой, вытянулась и увлекла за собой остальное тело. В горле стало пыльно и сухо, его наполнил озоновый привкус камня. Угол зрения так расширился, что Макс видел почти все вокруг. Зрачки так расширились, что почти полностью закрыли роговицу.
Он медленно обошел тело Шелли. Тонкая прядь свисавшей с потолка ведьминой травы коснулась затылка Макса. Он сдержал крик, но сдавленный стон все же вырвался наружу.
Именно тогда Макс их и заметил.
На палке – той самой, которую он вчера заострил. Той самой, которую в панике бросил Ньютон. Она под странным углом торчала из-под тела Шелли. Мокрое дерево облепили крошечные наросты. Они собирались в белые пучки, похожие на крошечные гроздья бесцветного винограда. Их были десятки тысяч. Некоторые выглядели крупнее. Они усеивали палку, точно завитки белой глазури – торт.
Морской слизень сделал «плюх» с потолка прямо в лужу рядом с палкой. Крошечные наросты в унисон зашевелились. Более крупные развернулись и застыли.
Слизень медленно выползал из лужи. Его глаза лениво вращались на стеблях. Большие черви оттолкнулись от палки и с пугающей расслабленностью потянулись к нему. Опустились на слизня и стремительно обвили его. Следом метнулись мелкие наросты – мерцающая флотилия набросилась на слизняка сверху и с боков. Среди копошившихся белых тел виднелись лишь глаза на стебельках, но вскоре они тоже исчезли в коконе.
Макс почувствовал, как внутри него что-то лопнуло – жуткий пузырь, набитый бритвенными лезвиями, рыболовными крючками и разбитыми лампочками, которые вонзились в стенки его груди.
Прижимаясь к стене пещеры, он медленно обошел вокруг чудовища-Шелли. Несколько крупных червей застыли – они поворачивались к нему, точно стрелка компаса к северу, но не покидали палку.
Там, где предполагал Макс, свечей зажигания не оказалось – а ведь он мог поклясться, что в последний раз видел их рядом с трупом. Но тогда, возможно, тело передвигали…
Что-то сдвинуло тело…
Или что-то сдвинуло свечи.
На мгновение его охватила жуткая мысль: «В пещере есть кто-то еще». В голове возникла картинка: нечто огромное, пульсирующее, белое, мягкое, ребристое сладострастно скользит у него за спиной, издавая тихое причмокивание, словно младенец в поисках материнской груди.
