Навалик помог мне подняться, и в ту же секунду дверь камеры отворилась. В воздухе разлился взявшийся из ниоткуда равнодушный голос, скорее механический, чем принадлежавший живому существу:
— Приговоренные, выйти из камер. Следуйте на свет к порталу. Кто не успеет, будет развоплощен. Приговоренные, выйти из камер. Следуйте…
Начался отсчет таймера:
Всего выживших приговоренных: 981 из 981.
До развоплощения: 04:53… 04:52… 04:51…
— Чо врос? Бырее! — Гоблин схватил меня под руку и потащил на выход.
В тоннеле, испещренном дырами камер, уже толпился народ. Во всеобщей свалке нас с Наваликом сначала затянуло вперед, а потом прижало к стене и поволокло в общем потоке. Приговоренные помогали себе локтями, пинками, плечами, когтями и зубами, активно раздавая зуботычины и спеша к порталу. Направление к нему показывали мерцающие магические стрелки на потолке.
Нас протянуло чуть вперед, к следующей камере, и только я перевел дух…
— Му-ы-э! — разнеслось разъяренное мычание, загрохотали копыта…
Хрясь! Долбаный минотавр, разогнавшись от дальней стены своей камеры, врезался в толпу. К несчастью, первыми на его пути оказались мы с гоблином. Адской болью отозвалось под ребром — меня нанизали на рог! Под копытом идиота приглушенно пищал гоблин-сокамерник.
Народ отозвался охами, стонами и многоэтажной бранью. Извернувшись, я соскочил с рога-вертела, откатился в камеру минотавра и с трудом подтянул к себе стонущего Навалика. С другого конца коридора ринулась толпа, и идиота-минотавра тут же затоптали грязными ногами.
Столпотворение в тоннеле выдавило к нам нескольких разумных. Мне в лицо уперся чей-то хвостатый зад, я отшатнулся, начав заваливаться назад. Зад принадлежал дриаде — созданию с человеческим торсом на туловище лани. Она истошно завизжала и, отчаянно работая ногами, начала протискиваться наружу. Ее дернувшееся копыто вбило мне нос в череп, дриада рванула наружу по головам. Моя полоска жизни достигла красной зоны.
Рядом стонал Навалик. Камера опустела, народ в тоннеле начал рассасываться.
До развоплощения: 00:37… 00:36…
— Бегом! — Теперь уже я рывком поднял почти дохлого гоблина. — Нужно спешить!
— Не… — Он закашлялся, выплевывая черные сгустки крови. — Не могу… Ноги… Вали…
— Донесу! — решил я, пытаясь поднять гоблина.
Мне это не удалось, с нулевыми-то характеристиками. Пришлось волочить Навалика, спотыкаясь во тьме о раскиданные повсюду трупы. Затоптанного минотавра с деформированным черепом пришлось перелезать. Уже у самого портала я увидел, как развоплотился один из погибших, стеклянной куклой разлетевшись на осколки.
— Это и есть ордалия? — задал я риторический вопрос, но гоблин услышал и ответил:
— Не, эт, мать их… Прелюдия… Хотят самых нерасторопных… Того… Выпилить… — Гоблин умирал, его голос слабел и был едва слышен, заглушаемый ревом толпы и его же кашлем. — Слышь чо, Скиф… На той стороне… Добей…
— Иди нахрен! — выругался я, затаскивая Навалика в портал…
Глава 32. Ордалия
Нас выкинуло на ровную поверхность скалы, окруженной бездонной пропастью. В воздухе плавали мельчайшие частицы, они и давали мертвый свет, но звезды все равно мерцали.
— Ребрам кирдык… — простонал гоблин, постоянно кашляя. — Легкие пробиты… Вот же дрянь… Какая фрустрация…
Последние очки жизни Навалика таяли — он дышал, но прерывисто и со всхлипами, пуская кровавые пузыри.
Убедившись, что сразу нас никто убивать не собирается, я осмотрелся. В воздухе висел острый мускусный запах, разъедающий ноздри и вышибающий слезу.
Узкая полоска тверди обрывалась прямо за нами, а впереди спускалась под наклоном, через пару десятков метров исчезая в плотном тумане. Путь туда преграждало мутное силовое поле, которое никак было не обогнуть и не перепрыгнуть. Коснувшись его, я обжегся холодом и отдернул руку. Потерял единицу жизни, а ладонь на время утратила чувствительность.
В пропасти беспокойно шевелился желтоватый с ядовито-зелеными и черными сгустками туман. Он выпускал ложноножки, которые ползли вверх по скале, шарили по краям. Одна ощупывала камень в паре метров от нас, и я невольно замер, потому что это был не простой туман, а нечто иное и наверняка смертельное: в полупрозрачном щупальце просвечивали бледно-зеленые пульсирующие сосуды.
Небо, или что там над нами, вдруг посветлело, и на его фоне над линией горизонта отчетливо выделились силуэты богов. Они сгрудились над ареной, как алчная до зрелищ публика собирается вокруг стола, где должны драться до смерти сотни букашек.
Имен не было, но фигуры Нергала и Мардука выделялись среди прочих. Как и в Лахарийской пустыне, на небосклоне они встали друг напротив друга. Между ними я видел силуэт женщины со змеиными волосами, двухголового рогатого бога, зловещую фигуру в цилиндре, колоссального крылатого змея, мужчину с огромным животом и женскими грудями… Много кого — весь пантеон Новых богов во всем разнообразии присутствовал на ордалии. Сотни паразитов, сосущих соки смертных.
Тот же нечеловеческий голос, что я слышал в камере, потек с неба. Перед глазами появился дублирующий текст:
Приговоренные!
Правила ордалии просты: да будет оправдан единственный невиновный! Выживший заслужит право на жизнь.
Перед лицом Истинных богов все приговоренные равны. Никто не имеет заслуженного, заработанного и выученного. Набирайтесь сил, получайте божественные дары, отнимая чужие жизни.
Да не останется никого, кроме оправданного!
Приготовьтесь! Ордалия начнется через 02:00… 01:59…
Всего выживших приговоренных: 862 из 981.
Больше сотни приговоренных не выбрались из Винкулы… Я почувствовал, с каким предвкушением зашевелились паразиты, называющие себя Истинными богами.
Гоблин дернулся, и я вернулся к нему.
