– Контрацепция, которой вы пользовались, у нас вообще не используется. Вы где достали уколы? Не мудрено, что ваш цикл сбит. Так можно и необратимое бесплодие заработать. Ваша беременность – чудо.
Я раздражённо стирала с живота липкий гель, одевалась, не попадая ногами в штанины. Руки тряслись.
– Не нужно мне чудес, спасибо. Может…в следующей жизни, не такой поганой…
Врачу перипетии моей судьбы не интересны. Он устал. От женщин, приносящих в своём чреве ненужных детей, от своей работы, которая заставляла его забирать эти крошечные жизни.
– Могу отправить на аборт прямо сейчас. Оплатите в кассе, я сейчас туда позвоню…
Заманчиво. Господи, как заманчиво. Решить все махом. Не страдать больше. Но я же обещала…кто там? Максимовы? Матвеевы? Гости, которые мне не нужны. Мне никто не нужен. Только Данька и Макс.
– Запишите меня на понедельник. На час дня, если можно…приеду в обеденный перерыв.
Я смогу носить его в себе, этого ненужного ребёнка ещё два дня. Хотя, ничего тяжелее на мои плечи ещё не ложилось. Главное – не плакать. Не вспоминать, какой Данька был смешной, маленький. Какие у него были крошечные пальчики. Как сладко пахли его волосы…и сам он пах молоком, присыпкой, чем-то неуловимым, неповторимым…так мог пахнуть только мой ребёнок.
Часть 2. Чудо?
– Успела! – обрадовался и удивился Макс. – Трубку не берёшь, я звонил в твою обитель добродетели, сказали – уехала уже давно.
– На дорогах кошмар, – пожаловалась я, снимая сапоги. – Забуксовала, прямо в городе. Хорошо хоть нашлись добрые люди, выдернули.
– Надо было позвонить. Я тебе трос положу свой, он покрепче будет.
– Хорошо…
Хлопоты отвлекают. Найти мастерски прячущегося в большом доме Даньку. Заставить его помогать. Впрочем сопротивляется он ради приличия – ему нравится, когда в нашу уединённую жизнь вламываются гости. Он носит тарелки, раскладывается приборы. Несёт с кухни огромное блюдо с которого доносятся невообразимые ароматы – Катя расстаралась. Катя моя помощница по хозяйству. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Сейчас она повар, причём прекрасный. Я готовить люблю, но чаще не успеваю.
– Спасибо, что пришла в субботу, – я нашла её на кухне.
Катя женщина невообразимых форм и размеров. Не толстая, просто очень высокая и крепкая. Сейчас она нарезает овощи, и нож в её руках выстукивает частую, громкую дробь. Напоминает мне вновь о сердце того, кого во мне не должно было быть.
– Максим выманил премией, – вздыхает она. – Я не устояла.
Я напоминаю себе купить для Кати подарок на новый год. Катя молода, но к неё уже есть крошечная внучка. Надо будет и для неё купить что-нибудь. Я подхватывают бокалы и тоже несу их в гостиную. Мы заняты все. Только Рекс лежит под лестницей лениво провожая нас взглядом. Он симулирует старость. А на деле – просто ленится.
Матвеевы прибыли вовремя. Не опоздали ни на минуту, словно стояли за ближайшим поворотом с секундомером в руках. Первым вошёл муж. Он был…огромным. Выше моего высокого Максима. И весь такой…как медведь. Я даже попятилась, такие мужчины меня подавляли. После того, как он сбросил дубленку, оказалось, что он не такой широкий, просто высокий сильный мужчина, но мне все равно было не комфортно. Такому мужчине нужна жена такая, как наша Катя. Но женщина вошедшая следом чуть перевалила за полтора метра. Её даже каблуки не спасали.
– Алина, – представилась она. – А это моя Ксюша.
Ксюша была девицей лет пятнадцати. Высокой, в папу. Стройной и милой – в маму. Данька подтянулся, грудь колесом. Напомнить ему, что четырнадцать стукнет только через два месяца? Но главный сюрприз ждал меня впереди. Вошёл Максим, который выходил встречать гостей на улицу. А у него в руках – розовый свёрток. Из него мордочка виднеется. Крошечный, розовый с мороза носик, блестящие глаза пуговки. В них любопытство.
– Правда, чудо? – спросил сияющий Макс. – Сашенька. Ей пять месяцев, представляешь?
– Чудо, – охрипшим голосом согласилась я.
И Макс бесцеремонно сунул свёрток мне. Гости раздевались, Данька увел Ксюшу, а я стояла и растерянно смотрела на ребёнка в моих руках. Свёрток закряхтел – дома тепло, а на ней одежек миллион. Я уложила малышку на кушетку. На помощь мне никто не спешит, стоят, разговаривают. Вжикнула молнией, сняла шапочку. Девочка забарахталась, перевернулась на живот. Как бы с кушетки не упала… а потом закричала. Громко.
– Голодная. Дай мне её сюда. Где покормить можно?
Алина подхватила наконец своего ребёнка. Я отвела её в гостевую комнату на первом этаже, всегда пустовавшую. Я не любила пускать чужих людей в свою семью. Знала, чем это может закончиться.
За столом я никак её могла сосредоточиться, отвечала невпопад. Максим предатель! Хотя о чем это я? Во-первых он о моём открытии ничего не знает. И не узнает. А во-вторых…
Во-вторых я придумать не смогла. Интересно, поддержал бы меня муж? Или он хочет вот такого…маленького. Нашла взглядом. Не спускает малышку с рук. Значит предательница я. Но я просто не смогу, не сумею…
– А вы не хотите сходить за вторым? – спросила Алина. – Верочка ещё так молода…
– Мы решили, что Даньки нам будет достаточно, – сухо ответил Максим.
Алина поняла, тему перевела. Я отхлебнула вино из бокала. Задержала на языке. Сухое, кислое. С усилием проглотила. Потом поднялась, прошла с бокалом на кухню. Вылила вино в раковину, налила в бокал гранатовый сок. Зачем? Господи, зачем беречь того, кого убить собираешься? В понедельник, в тринадцать ноль ноль…глупо.
Наверное, Матвеевы хорошие люди. Милые, душевные. Но я слишком устала и вздохнула с облегчением, когда они наконец ушли. Катя убирала со стола, я помогла ей загрузить посуду в машину, наскоро приняла душ и легла в постель. Максим водился с сыном. Они купили новую игровую приставку и в данный момент её испытывали. Иногда через неплотно прикрытую дверь доносились взрывы смеха. Мне хотелось вниз, к ним, но я оставалась на месте. Я их обманываю. Всех.
Ворочалась, но уснуть не могла. Наконец поднялся Максим. Лег возле меня. Обнял, прижимая к себе. Я хотела было притвориться спящей…Но потом поняла, что остро нуждаюсь в нем. Да, я обманщица. Лицемерка. Просто трусиха. Но Максим мне нужен.
Я повернулась к нему, находя в темноте его губы, торопливо стягивая футболку в которой спала. Буду эгоистично брать все, что он мне может дать. Не знаю, когда это случилось, но я вдруг поняла, что не смогу без него больше…
Утром меня разбудил громогласный Данькин голос.
– Мама! С работы звонят, у тебя там Марья Викторовна исчезла!
Спросонья я никак не могла сообразить, кто, зачем и куда делся. Потом выскочила с постели, почистила зубы, и пронеслась вниз, на ходу натягивая джинсы. Даже об открытии забыла, на несколько минут…Внизу стояла ёлка. Привезли. Большая, пушистая, пахучая. Кольнуло сожаление. У Максима горел проект, у меня подготовка к новому году на работе, у нас первый настоящий выходной за месяц. Дома хочу остаться, ёлку наряжать.
