Она чувствовала, как твердый бугор в его штанах упирается ей между ног. Распорядитель хотел ее с той же силой, но продолжал дразнить. Дразнить и дразнить, потому что в этом заключалась природа этой его ипостаси. Игра над бездной. Бездна всего самого темного и порочного. Вседозволенность…
— Хватит, — выдохнула она ему в волосы. — Прекрати издеваться!
Ответом послужил тихий смех. Распорядитель подчинился, отпустил руки Илианы, а потом она услышала шорох ткани и лязг пряжки брюк.
Он вошел одним сильным движением. Илиана приоткрыла рот в беззвучном крике. Следующий толчок заставил громко застонать. Распорядитель прижимал ее к себе за талию одной рукой, а второй ласкал тело. Он уже не дразнил, а брал ее, жадно и беззастенчиво. И это задевало у Илианы все самые порочные, глубоко скрытые струны души. Она резко толкнулась бедрами навстречу, насаживаясь еще сильнее. Сжала член мышцами, чтобы лучше чувствовать, как он растягивает ее и наполняет без остатка. Голову вело. Все чувства обострились, хотя предел был давно пройден. Хриплый мужской стон у самого уха послал по телу волну мурашек. Илиана конвульсивно вцепилась в плечи распорядителя.
Слой одежды мешал. Хотелось касаться кожи, а не этих тряпок. Илиана дернула в стороны края фрака, рванула рубашку, путаясь в пуговицах. Распорядитель не мешал. Он помедлил, растягивая удовольствие, а потом стал брать ее размашистыми толчками.
Илиана запрокинула голову. Ее пальцы наконец проникли под его рубашку и сжались на плечах. Ногти впились в кожу, но ему было плевать на боль. С губ у Илианы против воли срывались стоны, она слышала их словно со стороны, требовательные, полные вожделения. Распорядитель хрипло вторил ей. Не осталось и следа от бархатной насмешки в его голосе, и это возбуждало еще больше. Вот так. Значит, вся твоя холодность — просто маска. Значит, ты не такой уж чужой и далекий. И желания у тебя приземленные и человеческие…
Он сжал грудь Илианы, нащупал сосок сквозь тонкую ткань, а потом склонился и прильнул к нему губами — тоже через ткань. Дыхание на миг перехватило. Движения замедлились, но потом возобновились. Распорядитель выпрямился, прохлада лизнула влажную ткань, и от груди по телу побежала еще одна волна наслаждения.
Невыносимо.
Чувство реальности таяло, оставляя Илиану наедине с ощущениями. С толчками, отдающимися сладкими спазмами глубоко внутри, с мужчиной, чья страсть кружила голову осознанием власти над ним, с его руками на ее теле. Она кончила, обхватывая его ногами, чтобы продлить близость, ощутить его еще глубже. Распорядитель перехватил ее крик, поймал его поцелуем.
Илиана не сразу смогла ответить. На пике она замерла и, кажется, забылась в переполняющем ее удовольствии. Она летела в бездну, растворяясь в этом мгновении. Дыхание сбивалось. Распорядитель ловил губами каждый выдох. А потом, переждав моменты ее экстаза, парой толчков достиг пика сам. Илиана закусила губу и снова застонала. Он излился в нее, и от этого в который раз перехватило дыхание. Слишком откровенно, чтобы остаться равнодушной…
Потом он долго и не спеша целовал ее. Илиана отвечала, все еще полулежа на широкой спинке дивана и прижимаясь к распорядителю. Его не хотелось отпускать. Не хотелось прекращать эту близость. А впереди еще ждало продолжение бала, будь он неладен!
К действительности вернул бархатный смешок распорядителя. Или Шессхара. Кажется, он сменил ипостась… или нет… А может, Илиана теперь воспринимала оба его образа как один. Он отстранился, поправил ее платье и застегнул свою одежду.
— Я тебя ненавижу, — шепнула Илиана. — Как, по-твоему, я должна продолжать танцевать, будто ничего не было?
— Не волнуйтесь, лэйе, — хмыкнул распорядитель. — Уверен, очень многим захочется продолжить общение. Поэтому бал сейчас закончится. И мы еще встретимся… Дождитесь меня, не усните.
Уснуть? Это прозвучало как особо изощренная издевка.
В зале постепенно, один за другим, начинали проявляться гости. Выражения их лиц было трудно описать. Кто-то смотрел хитро, как нашкодивший кот, кто-то прятал глаза, кто-то блаженно улыбался. Многие приглаживали волосы или поспешно одергивали одежду, многие торопливо отшатывались друг от друга, пока некоторые уже во все глаза высматривали, кто с кем появился, чтобы вволю перемыть кости.
И только герцог Неревас задумчиво созерцал большую ложку, которую держал в руке. На ложке остались следы чего-то белого, похожего на сметану. Но облизывать ее посреди бального зала герцог считал неприличным и, по-видимому, ужасно страдал.
Кажется, сбылась чья-то мечта съесть ведро сметаны.
- 3 -
Илиана проснулась, проспав совсем немного. Но за это время Шессхар успел улетучиться.
Она с наслаждением потянулась. В теле поселилась приятная легкость и вместе с тем такая расслабленность, что не хотелось вставать. Вчера, когда Шессхар пришел к ней, они почти сразу перенеслись в его резиденцию. Все же кровать здесь была намного удобнее. И стол тоже ничего.
Вспоминая, что они делали на этом столе, Илиана мечтательно прикрыла глаза. Между ног до сих пор едва заметно саднило. Это было даже приятно, если сжать их покрепче и снова прокрутить в воображении ласки Шессхара, его движения в ней, его жаркие поцелуи… Кожа еще горела, кое-где виднелись следы от поцелуев-меток. Впрочем, Илиана и сама их оставила немало. А Шессхар куда-то подевался с самого утра.
Что ж, хорошего понемногу.
Она лениво поднялась и отправилась в ванную. Резиденция занимала весь этаж. Здесь была и кухня, и ванная, и еще несколько комнат, а на лестницу вела мощная кованая дверь. Илиана подумывала перебраться сюда насовсем, но пока что опасалась создавать порталы в одиночку. Она поняла как, но… Нет, требовалась практика.
Может, попрактиковаться предстояло прямо сегодня. Если Шессхар не явится в ближайший час. Потому что нужно было возвращаться во дворец, а идти на лифтовую станцию ужасно не хотелось.
Илиана не спеша оделась и начала расчесываться. И тут открылся портал.
Воронка распахнулась посреди комнаты. И из нее тут же со звоном вылетела чашка с блюдцем, расплескивая вокруг себя золотистые брызги чая. Илиана удивленно моргнула.
Вслед за чашкой на ковер вывалился Шессхар, прикрывающий руками голову. За ним вылетело что-то желтоватое и шлепнулось на пол. Донесся невнятный возглас, и портал исчез.
Илиана с любопытством разглядывала эту картину. Шессхар тихо ругнулся, опасливо покосился на то место, где только что сиял портал, и вскочил.
Желтоватое оказалось бисквитным пирожным. Чайные пятна медленно подсыхали.
— Чтоб тебя, — буркнул Шессхар, убирая их магией.
— Объяснения будут? — поинтересовалась Илиана.
— А пожалеть несчастного побитого парня? — протянул он. — Вот пожалеешь — и я, может быть, смогу переступить через моральную травму и рассказать тебе все… А, Химерник!
