– Привет, я Гейл.
– А я Энн. – Разговор мог бы на этом изакончиться, но, похоже, Гейл было что сказать. Она поведала Энн, что видела уДжиорджио хорошую юбку из белой мягкой кожи и красивые ботинки. На Эннпроизвело впечатление название магазина, где эта девочка одевается, и онасказала, что в верхней части улицы видела красивые туфли. Они поговорили о«Битлзах», Элвисе Пресли, о джазе и в конце концов добрались до школьной темы.
– Я собираюсь на следующий год в Вестлэйк, –небрежно бросила новая подружка, и Энн вытаращила глаза.
– В Вестлэйк? Так и я тоже!
Еще одно счастливое совпадение вдобавок к возрасту. Гейлчестно призналась, что болела и пропустила год, что сейчас ей пятнадцать, ноона здорово отстала. И Энн почувствовала, будто ей впервые повезло. Онарассказала Гейл о себе, не касаясь, конечно, кое-каких подробностей, неупомянула, например, о ребенке, которого пришлось отдать, и еще кос о чем.
– Я тоже пропустила год, и тоже очень отстала.
– Вот здорово!
Гейл пришла в такой восторг, что Энн рассмеялась. Никтораньше не вел себя с ней так непринужденно, и Гейл сразу понравилась ей. Энндавно мечтала с кем-нибудь подружиться – так скучно целыми днями торчать однойу бассейна. Может, Гейл захочет прийти к ней в гости?
– А что ты делала, когда не ходила в школу? – Гейлс обожанием глядела на возникшую невесть откуда новую подругу, и Эннпостаралась держаться как можно дружелюбней.
– Уходила в Хейт-Эшбури.
Глаза Гейл чуть не выскочили из орбит.
– Ты была там? Ого! И принимала наркотики? Эннпоколебалась, потом покачала головой.
– Да нет, не так чтобы… – Она поняла, что Гейлничего не знает о той жизни, такая чистенькая, аккуратная, хорошенькая,нарядная и, похоже, слегка избалованная. Из тех, о которых говорят: еврейскаяамериканская принцесса, и Энн заинтересовалась ею. Все ее одноклассницы такиескучные, и никто ни о чем не расспрашивал, когда она вернулась из Хейт. Гейлсовсем на них не похожа. У нее есть свой стиль, она красивая, и было сразузаметно, что она – личность. Девочек сразу потянуло друг к другу. В конце ланчаони уже громко хохотали, а метрдотель беспрестанно бросал на них сердитыевзгляды. Наконец Гейл предложила вернуться на Родео Драйв.
– Если хочешь, я покажу тебе ботинки у Джиорджио.
Энн была потрясена, узнав, что у Гейл там открытый счет, апродавцы толпились вокруг нее, стараясь помочь что-нибудь выбрать. Обычно,когда дети приходят в подобные места, обслуживающий персонал старается от нихпоскорее избавиться. Но с Гейл все было иначе, все называли ее по имени, дажеЭнн предложили кофе в баре, и время прошло замечательно. Гейл решила, что ейвсе же не нравятся ботинки, и в конце концов они со смехом вышли.
– Я покажу тебе туфли в другом месте. – Все былотак забавно, и, может, впервые за последнее время обе так здорово провели день,бездельничая и слоняясь по улицам.
– Твоя мама, наверное, часто покупает вещи у Джиорджио,раз там так хорошо к тебе относятся?
Гейл с минуту помолчала, уставившись в пространство, а потомпосмотрела на Энн.
– Мама умерла два года назад от рака. Ей было тридцатьвосемь. – Слова Гейл так потрясли Энн, что она испуганно уставилась наподругу. Да, хуже не бывает, ужасно. Даже несмотря на то, что они с Фэй не былиблизки и временами Энн ее просто ненавидела, все-таки пусть мать лучше никогдане умирает. Она увидела боль в глазах Гейл.
– А у тебя есть братья и сестры?
– Нет, только папа. – Она серьезно посмотрела наЭнн. – И поэтому он меня балует, как мне кажется. Я – единственное, что унего осталось. Я стараюсь не очень этим пользоваться, но так трудно удержаться.
Она улыбнулась, и Энн вдруг заметила веснушки на ее лице.
– Я умею настоять на своем, а он так нервничает, когдая плачу.
– Бедняга.
– А твои родители какие?
Энн очень не хотелось говорить о них, но после того, какГейл доверилась ей, было бы нечестно не поделиться с ней хоть чем-нибудь.
– Да нормальные.
– Ты с ними ладишь?
Энн пожала плечами. По правде говоря, она никогда с ними неладила.
– Временами. Они сходили с ума от того, что я убежалаиз дома.
– А теперь они тебе доверяют?
– Думаю, да.
– Ты снова убежишь? – Гейл с любопытствомпосмотрела на новую подругу.
Энн покачала головой.
– Нет. Нет…
– А у тебя есть братья и сестры? – Они как разподошли к обувному магазину, когда Энн кивнула.
– По двое каждых.
– Ох! – ослепительно улыбнулась Гейл. Если бы оназахотела, то снималась бы сейчас в кино, но отец слишком боялся за нее. –Как тебе повезло!
– Это так кажется. – Энн не разделяла ее мнения.
– А что они собой представляют?
– Старший брат Лайонел очень аккуратный, изящный. Емускоро двадцать один. – Она не сказала Гейл, что Лай голубой. – Онбросил учебу и теперь делает фильмы для «Фокс».
Энн произнесла это с гордостью, и на Гейл сообщение произвелодолжное впечатление.
– Другой брат спортсмен, он учится в Алабамскомуниверситете на футбольную стипендию, уже на предпоследнем курсе. И естьсестры-близнецы – одна уехала на восток в Барнард, а другая пытается статьактрисой.
– О, как здорово!
– Лайонел… Мы всегда были с ним близки… А вот сдругими… – Энн пожала плечами, объединив их в одно целое. – Ну,иногда они бывают странными.
Обычно они такое говорили про нее, но теперь ей было всеравно. У нее появилась собственная подруга.
Гейл купила две пары одинаковых туфель разного цвета. Потомпосмотрела на часы.
– Отец должен забрать меня в четыре возле отеля. Хочешьпрокатиться?
Энн заколебалась. Из дома она ехала на такси, но неплохопрокатиться и с Гейл.
– А он не будет против?
– Нет, вовсе нет. Ему это нравится. Подвозитьнезнакомых? Энн рассмеялась. Гейл казалась немного наивной, но это в ней ипривлекало. Девочки пересекли бульвар и остановились перед роскошным отелем,ожидая отца Гейл. При виде машины Энн была потрясена. Серый «ролле» остановилсянеподалеку, и Гейл замахала рукой. Энн подумала, что та увидела в шикарномавтомобиле кого-то знакомого, но коренастый широкоплечий мужчина, похожий надочь, перегнулся через сиденье и открыл дверцу. Гейл влезла внутрь и поманилаЭнн, объясняя отцу, сидящему за рулем «роллса»:
– Привет, папа, я подружилась с девочкой. На будущийгод она поедет в ту же школу, что и я.
