Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
За окном снова послышался грохот, теперь уже гораздо ближе и громче.
– Вроде бы не обещали сегодня грозы… – пробормотал Денис.
– Сомневаюсь, что это гроза, – прервал Золотарев. – Не обращайте внимания, дорогой мой, сейчас может быть еще и не то…
Денис вспомнил свое приключение с воронами и умолк. Он давно уже понял, что его так называемый «друг» способен, по крайней мере, на многое. Но вычислить, чем это все может для них обернуться, не представлялось возможным. Оставалось наблюдать, ждать… и думать.
– Не правда ли, все это вполне… литературно? – усмехнулся Виктор Семенович. – А теперь еще и кинематографично. Как говорится, со спецэффектами… Так вот, созданием этой книги занимались величайшие литераторы мира – как вы понимаете, из этого творения выросли и «Фауст», и «Мастер и Маргарита», и много чего другого, включая памятники античной и доантичной литературы. Но книга ни разу не была закончена. А теперь за ее написание взялись вы, мой друг…
Наступило непродолжительное молчание, а за окном вдруг разразился такой ливень, что струи его, казалось, вдавят внутрь оконные стекла. Комната погрузилась в сумрак, завывал ветер и гнулись верхушки деревьев.
– И был большой и сильный ветер, раздирающий скалы, сокрушающий горы, – еле слышно прошелестел старик, и молния, сверкнувшая за окном, внезапно осветила его иссохшее лицо синей жутковатой вспышкой, – но не в ветре Господь…
– Да… Действительно… – неуверенно произнес Вишняков. – Так, допустим, да, он меня выбрал… что с того?
– Что с того, спрашиваете вы? – прикрыл глаза историк. – Вы наивно полагаете, что сами придумали сюжет этой книги?
– Ну… конечно, сам, еще в институте, – пробормотал Вишняков.
Историк устало улыбнулся.
– Конечно. Как же иначе. Сам… – еле слышно проговорил он. – Не обольщайтесь, мой молодой друг. Впрочем… все обольщаются… Вас элементарно обманули. Как и меня, впрочем…
Вишняков подумал, что слова историка напоминают бред. Но не бредом ли в таком случае было все происходящее с самим Вишняковым, начиная с того приснопамятного вечера в кафе, когда к нему явился «друг с той стороны», и заканчивая его сегодняшней поездкой по «вороньей пустоши» в центре Москвы?..
– С недавнего времени я принялся активно следить… за вашей жизнью и заметил нечто странное, я говорил вам, – почти равнодушно продолжал историк. – Но отнюдь не вы были моей целью, уж простите великодушно. Следил я не столько ради того, чтобы понять, какие метаморфозы произойдут с вашей жизнью после вмешательства дьявола – а они обязательно должны были произойти, судя по историям других писателей в прошлом… Но в основном ради того, чтобы своими глазами увидеть дьявола в человеческом обличье.
И вновь молчание повисло в уютной, хоть и обветшавшей кухоньке ученого, и прерывала его только бесновавшаяся за окном непогода.
– И то, что я его наконец увидел, было тем открытием, к которому я шел всю жизнь. – Смех ученого казался подобен скрежету. – Кто-то ищет Грааль, кто-то следы инопланетных цивилизаций, а ваш покорный слуга всю жизнь изучал и искал дьявола. За годы и годы исследований его тень не раз мелькала впереди, но стоило форсировать поиски, как она исчезла… Но я и подумать не мог, сколь много его следов в нашем мире! Оказывается, чтобы заключить контракт с дьяволом, необязательно подписывать договор кровью – достаточно одних, казалось бы, совершенно безобидных поступков, чтобы этот договор возник сам собой. Это он сказал мне сам.
На улице грохнуло так, что на столе звякнули чашки, и писатель непроизвольно вздрогнул.
– Он пришел ко мне почти полвека назад в один из дней, и вот так вот, сидя на кухне за чаем… это был хороший чай, из самого Китая… сказал, что мне суждено увидеть исполнение Пророчества своими глазами, – тихим эхом грома произнес Золотарев. – Он сказал, что именно сегодня родился ребенок, который подходит для того, чтобы написать истинное Евангелие от Сатаны. Сказать вам, какое это было число, или вы уже догадались?
Денис, конечно, догадался, и от этой догадки душу словно стиснули костлявые ледяные пальцы. Но он спросил, и старик, наклонившись к его уху, прошептал ему дату.
Это была дата его рождения.
* * *
– Что до меня, то я был приговорен помочь вам написать эту книгу… Я попытался возражать: «Но ведь мне семьдесят, и сил у меня немного. Полвека мне, увы, не протянуть». – «Не сомневайся, – усмехнулся дьявол. – У Бога был его Захария, а у меня будешь ты. Я дам тебе силы, и я дам тебе сколько угодно времени. Можешь хоть сейчас пойти и прыгнуть с моста в реку, броситься под поезд – ничего с тобой не случится… Хотя нет, обманывать не стану: покалечить тебя может, но пока ты не встретишься с моим евангелистом, смерть станет обходить тебя стороной. У меня с ней договор, милый мой, она у меня в должниках, так что учти. И если у тебя не получится и книга не будет написана, я отниму у тебя то, что дал тебе, помни это. Внезапно постареть на полвека – приключение крайне неприятное, не думаю, что тебе придется по вкусу, старичок».
Потом он рассмеялся и исчез. И я старался помочь!
За окном вновь раздался громовой раскат, да такой, что тихо тренькнули не только стекла в рамах, но даже стоящая на столе посуда.
– Да! Я старался! – тонко и дребезжаще выкрикнул старик куда-то в сторону окна. – Но у меня не получилось… Я думал, что был убедительным, я приложил все силы! Разве я не пытался?! – гневно обратился он к Вишнякову.
– Пытались, – медленно кивнул тот, неотрывно глядя на старика. Кожу на затылке писателя покалывало, точно волосы его вставали дыбом. Может, так оно и было.
– Но ваша нерешительность все тормозила, а время шло, – откинулся на подушку Виктор Семенович.
Вид его был теперь до странности умиротворенным, и он изучающе смотрел на Дениса.
– Вы понимаете… важность того, что я сейчас сказал вам?! – настойчиво спросил историк. – Ведь этим ребенком были вы.
– Да, – наконец выдавил Вишняков. – Но я не понимаю, к чему вы клоните… Простите меня.
Историк вздохнул.
– Если вы не осознаете этого немедленно, ничто вам не поможет. И ничто не поможет предотвратить то, что уже начато. А у меня так мало осталось сил… Может быть, их осталось на несколько минут. Ведь это именно он подарил мне лишние годы жизни. Я купился на этот подкуп, да и кто бы не купился… Жить! Вот я сейчас разговариваю с вами, а сам чувствую, как истекают мои секундочки. Ведь книга не написана. И он отнял у меня все, что дал. Хоть я и не просил ничего сверх того, что он дал мне. Время – самый дорогостоящий ресурс. Не еда, не комфорт. Время…
И снова раздавшаяся снаружи канонада словно подтвердила слова Золотарева. Чашки на столе снова звякнули от грохота; дрогнул даже пол.
– После ветра было землетрясение, – сказал старик, – но не в землетрясении Господь.
Денис кивнул. Ему еще много предстояло осознать. Выходит, он с детства был на крючке у «друга», который поджидал, пока Вишняков вырастет, чтобы использовать. Как скотину, честное слово, как поросенка к Рождеству…
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
