В шестнадцать лет великий князь Владимир Кириллович был очень развитым, весёлым и спортивным молодым человеком. На просторах Сен-Бриака он рос здоровым физически и под влиянием семьи и окружающих не по летам развитым. Но в то же время в нём немало было детского и простого, что доказывало чистоту его души. Хотя он никаких школ не посещал, но постоянно находился в обществе ровесников и из него вырабатывался человек, умевший находить подход к людям»[143].
Стоит сразу отметить, что великий князь был воспитан совершенно аполитично. Ему внушили, что он должен стать царём во что бы то ни стало. Иных убеждений у него не будет всю жизнь. Уже после Второй мировой войны Владимир Кириллович писал: «Обязанности главы Императорского Дома могут быть выражены известным девизом «Будь готов»». А с кем вступать в союз — с ультраправыми, марксистами, с младороссами, с Гитлером, Черчиллем, Ельциным — всё равно, кто поманит пальчиком и пообещает шапку Мономаха.
Так и вспоминается диалог, написанный за двадцать лет до высочайшего «Будь готов»: «Полесов молитвенно сложил руки.
— Ваше политическое кредо?
— Всегда! — восторженно ответил Полесов.
— Вы, надеюсь, кирилловец?
— Так точно.
Полесов вытянулся в струну.
— Россия вас не забудет! — рявкнул Остап»[144].
После войны Владимир Кириллович и его окружение будут всячески отпираться от связей с нацистами. Но как тогда понимать высказывание Графа, главного советника «Императорского Дома»: «В те годы [1930-е. — А.Ш.] центром мировой политики всё более и более становилась Германия, в которой Национал-социалистическая партия во главе с Гитлером выигрывала борьбу за власть и свергла слабую Веймарскую Демократическую Республику. Для нас исход этой борьбы был очень важен, так как мы, связанные через генерала Бискупского с национал-социалистическим движением, строили свои расчёты на него. До 1934 г. в немецком национал-социалистическом движении вся национальная молодая Германия видела вольное, здоровое и национальное движение, которое может принести оздоровление Германии, как фашизм оздоровил Италию под монархическим флагом. Так же думали и Государь, и Государыня. Так же думали и их ближайшие помощники. Главное же, отчего мы считали правильным искать в нём помощь, было то, что национал-социалистическое движение являлось противовесом интернациональному коммунизму и столкновение этих двух политических верований неизбежно. Мы надеялись, что в этой борьбе коммунизм погибнет, а его гибель очистит путь законной монархии»[145]
Самое любопытное, что сии воспоминания написаны в 1950-х годах.
В 1935 году Владимир Кириллович закончил курс домашнего образования, охвативший полный объём среднего образования. Поэтому встал вопрос о его дальнейшем образовании. Родители считали, что Владимир должен поступить в какой-нибудь университет. Однако в университет принимали только при наличии аттестата зрелости, а для его получения необходимо было сдать экзамен. Но где? Вся трудность заключалась в том, что при прохождении Владимиром курса наук его учителя не придерживались определённой программы какого-либо учебного заведения. Так, русская учительница придерживалась старых русских программ, а репетитор-немец — немецких. Во всяком случае, они не придерживались французских программ, так что не могло идти и речи, чтобы Владимир держал экзамены на французское «башо».
Выход из этого трудного положения нашёлся — держать экзамены при Русско-французской гимназии Парижа, которая имела права среднего учебного заведения, и её аттестаты признавались французскими высшими учебными заведениями. Но и там Владимиру было нелегко сдать экзамены, так как гимназия придерживалась французских программ. Так или иначе, было решено, что великий князь будет держать экзамены в осеннюю сессию, в сентябре 1935 года.
Однако сдать экзамены за курс средней школы ему удалось лишь 26 октября 1936 года. Далее родители решили, что Вова будет учиться в Англии. «Обычно дети высочайших особ, которые воспитывались в Англии, поступали в Оксфордский или Кембриджский университет, но это требовало больших расходов, которые Государь не мог нести. Да и, по отзывам, теперь Лондонский университет не отставал от Оксфорда и Кембриджа. Лондонский университет имел и то преимущество, что находился в Лондоне. Поэтому великий князь мог жить у своей тётки инфанты Беатрисы, которая жила в одном из дворянских коттеджей, так как ей пришлось временно покинуть Испанию из-за Гражданской войны, а инфант принимал в ней участие, конечно, на стороне генерала Франко. Пожить в Англии всегда привлекало Владимира Кирилловича, так как быт англичан ему был по душе и к тому же в Лондоне у него было несколько друзей детства по Сен-Бриаку»[146].
И вот 27 сентября 1938 года Владимир Кириллович отправляется в Лондон. Однако долго учиться в Лондоне ему не пришлось. 12 октября умер «император» Кирилл. Теперь старшим в «Доме Романовых» становится Владимир Кириллович. Разумеется, речь идёт о тех потомках Романовых, которые признавали царя Кирилла. Первым делом Владимир решил заняться… финансовыми вопросами.
«В последние годы главным источником существования Семьи была ежемесячная помощь, получаемая от королевы [румынской. — А.Ш.] Марии Викторией Фёдоровной. После её смерти та же сумма стала высылаться Кириллу Владимировичу. После смерти самой королевы, согласно её воле, изложенной в завещании, та же сумма продолжала высылаться королём Карлом [Каролем II. — А.Ш.], значит, теперь, после смерти Кирилла Владимировича, положение опять изменилось — нет ни Виктории Фёдоровны, ни Кирилла Владимировича, ни королевы Марии, и мне представлялось, что Владимир Кириллович должен просить короля продолжать высылать ту же сумму до тех пор, пока он не закончит своего образования и не устроится как-то иначе. С этим все согласились, и Владимиру Кирилловичу предстояло написать королю в Бухарест.
Кроме этого ресурса у покойного Государя была надежда получить деньги, вложенные его покойной матерью великой княгиней Марией Павловной в один Мекленбургский банк. Хлопоты об этом были поручены адвокату Нидермиллеру, и он успешно их довёл до конца, но смерть Государя принуждала теперь перевести права на наследство на Владимира Кирилловича, что опять займёт немало времени. Таким образом, если оба эти источника окажутся реальными, то Владимир Кириллович сможет существовать и сохранить имущество в Сен-Бриаке. Что касалось вилл в Кобурге и Сен-Бриаке, то предполагалось, что Владимир Кириллович откажется в пользу сестёр от виллы «Эдинбург», а те — в его пользу от Сен-Бриака, то есть от виллы «Керр-Аргонид». Великая княгиня Елена Владимировна считала, что в общем денежное положение Владимира Кирилловича удовлетворительно и пока никаких экстренных мер предпринимать не надо»[147].
