Ко всему прочему началось соперничество между Конрадом и Ги: двое противников (помимо необходимости заинтересовать итальянцев в осаде Акры) изо всех сил старались добиться поддержки торговых республик. Марсель, Сен-Жилль, Монпелье и Барселона получили от Конрада (сообща) в Тире право беспрепятственной торговли, собственный двор правосудия, поместье, дворец и печь. Ги уступил марсельцам судебный и фискальный иммунитет. Он также предоставил подобный иммунитет амальфийцам и освободил их от налогов, взыскиваемых с их кораблей. Сверх того Конрад прибавил генуэзцам владений в Тире, разрешив им построить там часовню (церковь Св. Лаврентия). В ответ на этот шаг Ги увеличил владения генуэзцев в Акре. Тогда Конрад пообещал генуэзцам одну улицу в Акре, доходы с таможни («цепи») в Акре и Тире, право свободной торговли в тех городах, которые будут отвоеваны христианами (прежде всего, в Яффе, Аскалоне, Иерусалиме) и восстановление знаменитой надписи в церкви Гроба Господня.
Эта игра на повышение цен, которая, помимо всего прочего, показывает, что необычайно обширные привилегии итальянцам, сделанные Балдуином I и Балдуином II, к этому времени практически свелись к владению недвижимым имуществом и иммунитетам в нескольких портах, принесла итальянским колониям в Сирии настоящее могущество. Существование Святой Земли зависело от венецианских, генуэзских или пизанских кораблей, субсидий, помощи итальянских резидентов, и теперь, когда королевская власть утратила свою силу, «коммуны» продолжали вымогать у нее привилегии, льготы и дарения. Они попытались сделать свои улицы практически независимыми владениями, как от гражданских, так и от церковных властей. Епископы (в XII в. ставшие архиепископами) Пизы или Генуи, и церковь Св. Марка в Венеции по праву считались сеньорами итальянских республик, что осложняло ситуацию с канонической точки зрения: итальянцы желали, чтобы церкви, которыми они владели в Сирии, подчинялись непосредственно их собственным прелатам; например, архиепископ Генуи добился признания за собой легатских полномочий на землях заморских государств в XII в. Поэтому споры о приходском статусе итальянских колоний стали источником постоянных конфликтов с духовенством Сирии. В 1156 г. Балдуин III так и не смог уладить распри в этой связи с пизанцами. Конрад добился от архиепископа Тирского разрешения на постройку церкви Св. Лаврентия для генуэзцев, но этот прелат только в 1194 г. примирился с венецианцами. В 1200 г. архиепископ Акры не без труда разграничил компетенцию церквей Св. Лаврентия (генуэзцев) и Св. Петра (пизанцев), объявив неприкосновенными приходские права церквей Св. Андрея и Св. Михаила. Хотя речь пока не шла о том, чтобы обносить каждый квартал отдельной стеной, что будет сделано позднее, Генрих Шампанский уже пожаловал венецианцам право построить свою башню в Тире (1195 г.).
Эти успехи привели к тому, что итальянские республики в целях централизации передали управление своими факториями в руки представителей центральной власти, магистратов, часто назначаемых на годичный срок (таким образом надеялись избежать определенных злоупотреблений с их стороны, которые тем не менее все же имели место: так, в 1225 г. Генуя запретила своим подеста, консулам и виконтам в заморских владениях отчуждать имущество коммуны, что не помешало одному генуэзскому консулу продать привилегию, пожалованную в 1187 г. Раймундом Триполийским в отношении имущества генуэзцев в Тире…). До этого каждая фактория вполне обходилась присутствием одного «консула и виконта», который заведовал имуществом коммуны, вершил правосудие над своими согражданами и в случае опасности созывал военный отряд для королевской армии.
Отныне у трех «коммун» появилась насущная необходимость объединить под властью единой администрации все их колонии и имущество за морем, необычайно возросшие после новых дарений. Приобретя политическое могущество во франкских государствах на Востоке, эти колонии стали заинтересованы в едином управлении, какового им не могли обеспечить виконты, рассредоточенные по разным городам. «Курьезный случай, — пишет Р. Груссе, — по мере того, как франкское государство слабело… эти инородные колонии совершенствовали свою организацию… В 1192–1198 гг. Венеция создала пост венецианского бальи во всей Сирии (bajulus Venetorum in tota Syria), с резиденцией в Акре, который впервые занял Панталеоне Барбо… С 1192 г. Генуя также назначила в Акру двух генеральных консулов для всей Сирии». Наконец Пиза, в свою очередь, и в то же время (1191 г.) учредившая посты двух генеральных консулов, в 1248 г. передала их полномочия в руки одного консула (главный консул пизанцев в Акре и всей Сирии, (consul communis Pisanorum Accon et totius Syriae). Посредством этих представителей трех республик — венецианского бальи, «консулов и виконтов Генуи в Сирии», пизанских консулов и их подчиненных, консулов или местных виконтов, три города установили свой контроль во всех франкских городах.
С усовершенствованием своего административного аппарата итальянцы стали искать способы увеличить свои привилегии. Пизанцы помогли Конраду, но затем обороняли свой квартал против генуэзцев, поддерживавших Конрада против короля Ги. Возможно, они замышляли выдать Тир Ги, за что и были изгнаны из королевства Генрихом Шампанским. Другие города упрочивали свое влияние более мирными средствами. Самым верным средством было предоставление денег взаймы: Иоанн де Бриенн полностью зависел от генуэзского заимодавца Луккино Корсали; марсельцы в 1197 г. щедро поучаствовали в финансировании защиты Яффы: в 1212 г. Иоанн де Бриенн был вынужден подтвердить за ними вновь приобретенные владения по соседству с церковью Св. Деметрия в Акре. Благодаря нападению мусульман, генуэзцы на мгновение аннексировали Цезарею: сеньор этого города, неспособный оборонять его только что восстановленные укрепления, уступил им город в 1218 г.; но генуэзцы не смогли воспрепятствовать мусульманам захватить Цезарею.
Итальянские колонии начали возникать в тех городах, где до этого (вопреки договорам начала XII в.) они никогда не существовали. Так произошло с Бейрутом, чьей сеньор Жан д'Ибелен, возможно, страдая от нехватки денег, был вынужден пожаловать в 1221 г. генуэзцам в своем городе множество привилегий: фискальный иммунитет, право на владение домами, судебный иммунитет (liberam curiam, то есть право судить себя самих), и, выразительная деталь, право купаться в бане перед замком по четвергам. Венецианцам также перепало от щедрот Ибелена, и они получили торговую и судебную вольности. В 1222 г. марсельцы, в свою очередь, получили право беспрепятственной торговли в Бейруте. В Хайфе сеньор этого города Рохард II предоставил такую же привилегию генуэзцам в 1234 г., за что и получил почетное звание «concivis (гражданина Генуи)».
Благодаря всем этим привилегиям, за точным объемом которых королевская власть никогда не могла уследить, граждане торговых республик вели во втором Иерусалимском королевстве обособленное существование. В их кварталах склады или магазины, где купцы, прибывавшие дважды в год (летом и зимой), хранили свои товары, соседствовали с домами, которые на торгах сдавали внаем на год или на тот срок, что требовался съемщику. Там же размещались продовольственные магазины, рынки, где заключались соглашения торгового свойства, церкви, в которых священники из Италии совершали богослужение и возносили благодарственные молитвы святому покровителю их родного города. Не платя никаких налогов, итальянцы могли пользоваться одной скотобойней и одной мельницей. Наконец, они владели своими парильнями (общественными банями), не облагаемыми никакими поборами. Если между двумя выходцами из одной и той же республики начиналась тяжба, то они излагали свои жалобы в резиденции своего виконта или консула. За совершенные ими преступления, помимо особых случаев, подлежащих королевскому правосудию, их судили представители их же народа. Наряду с «виконтом генуэзцев» или «консулом пизанцев» существовали «присяжные курии генуэзцев» или пизанцев, и иногда в ходе суда к консулам присоединялся и «судья»: в 1222 г. в Акре, помимо двух консулов, присутствовал один судья. В процессе переноса обычаев, принятых на землях Тосканы, в Иерусалимское королевство, в стороне не остались и нотариусы: тогда как во франкской Сирии не был известен институт нотариата, у пизанцев в 1233 г. в Акре был «имперский судья и государственный нотариус Пизы». И уроженцы Сирии также иногда подпадали под юрисдикцию этих иностранцев — по крайней мере, теоретически, исходя из договоров, которые могли и не выполняться франками: когда истец обвиняет венецианца, говорится в договоре 1123 г., правосудие должно свершиться в венецианской курии. В том же документе, который освобождал всех венецианцев (равно как и всех других итальянцев из «коммун») от выплаты королю налогов за пользование мерами и общественными весами, предусматривается, что эти иностранцы могут употреблять венецианские меры, а не меры Сирии, в случае заключения сделки между самими венецианцами или даже тогда, когда житель королевства купит что-либо у венецианца; использовать же местные меры венецианцам полагалось только в том случае, если они сами что-то покупают.
