Наконец, он предоставляет эксклюзивное право четырем домам Северной Африки: в Касабланке, где регулярно показываются его коллекции, Алжире, Оране и Тунисе. И каждый Дом быстро обзаводится своим бутиком. Так организуется сеть, позволяющая торговать и нейтрализовать производителей подделок.
Представьте скромную швею с волшебными пальцами в Реймсе или Дижоне, которая по секрету предлагает модель Диора, выкройку добыла так… или иначе. Если один из ее конкурентов в том же городе громогласно и открыто объявляет, что продает настоящие модели Диора, то копиистка рискует падением ее оборота. Тем хуже для нее и тем лучше для профессии. Но я слишком много говорила о копиистах или подделках, чтобы не посвятить целую главу их любопытной деятельности.
Глава Х
Охота за мошенниками
– Смотри-ка, еще одного копииста выгнали, – сообщает Глория, только что вернувшаяся из салона.
– Копииста?
– Вернее, копиистку. Красивую блондинку.
Первая в этом году, по крайней мере у нас, которую застали за рисованием в записной книжке во время дефиле. Если все пойдет как обычно, до конца показа уличат еще двоих или троих. Обычно дело улаживается без особого шума, если только виновник сам не устраивает скандала, с большей или меньшей неловкостью доказывая свою невиновность. Застигнутого с поличным человека продавщица тихо, но твердо просит покинуть салон и оставить свою записную книжку у директрисы вместе со своими личными данными. Это средство контроля. Если его слова правдивы и проступок не повторяется, имя останется похороненным в досье.
Иногда инцидент заканчивается без последствий. Копиистка-блондинка отделалась обещанием не повторять подобного и получила разрешение купить незамысловатый костюм с эксцентричной застежкой на пуговицах. Директриса ткнула ее носом в одну из таблиц, вывешенных в салоне: «Напоминаем нашей клиентуре, что делать любые наброски запрещено». Просто, ясно и даже переведено на английский. Нужно быть слепым, чтобы не заметить!
Не всегда все происходит гладко. Пойманный человек волнуется, заявляет о клевете, даже когда встает и роняет на пол пачку зарисовок. Инцидент может обернуться серьезными последствиями, и их надо предусмотреть. Вызывают полицейского, чтобы вывести из зала нарушителя и внести его имя в протокол. Подается жалоба, которая может привести к назначению расследования, вынесенного следователем, обыску жилища копииста, номера в гостинице, если он заезжий зарубежный клиент, в его магазине или мастерской – если парижский профессионал моды. В любом случае, личные данные нарушителя и детали происшествия сообщаются в Синдикат Высокой моды, где ведется черный список нежелательных лиц. Одновременно Дом, где имел место инцидент, заводит свое дело.
У крупного парижского модельера есть сверхсекретный список примерно из двухсот лиц, попавшихся с поличным в его салонах или других местах. Двести имен, которые тщательно вымарываются из списка приглашенных на показы.
К несчастью, такие меры не позволяют окончательно устранить мошенничество, и мы каждый сезон спрашиваем себя, какие новые уловки придумают копиисты. Нам сообщают o миниатюрных фотоаппаратах, спрятанных за лацканом пиджака, в украшении шляпки, резной ручке зонтика… Нам регулярно пересказывают инцидент со старой дамой весьма достойной внешности, которую заставили вывернуть муфту, набитую набросками.
Но труднее всего бороться с людьми, обладающими феноменальной памятью. Мир моды полон экспертами (модельные мастера, закройщики или бывшие первые мастерицы), способными зафиксировать на чувствительной пластинке своей сетчатки сто пятьдесят моделей коллекции. Они присутствуют на показах, а после демонстрации последней модели уходят и зарисовывают все, что видели. Зачастую они работают командой.
Вот история одного крупного иностранного производителя. Каждый сезон он посылал в качестве своих представителей настоящую команду: один запоминает костюмы, второй – манто, третий – платья. Затем все собираются в номере какого-нибудь отеля (бывало, и в соседнем баре) и почти полностью воссоздают коллекцию.
В любом случае копиисты используют тот или иной способ, чтобы уже через неделю после первых показов альбомы с набросками, настоящий дайджест только что родившейся парижской моды, распространялись почти повсюду, в основном в США: модельеры ищут в них вдохновение. Альбом можно не только купить, но и подписаться на него: их высылают вам каждый сезон. Если издатели заранее уверены, что смогут раздобыть нужные им наброски.
Американец Фредерик Милтон торгует этими альбомами несколько лет. Он распространяет их по всему миру уже через пять дней после показа коллекций в Париже! Пяти дней ему хватает, чтобы тайно перерисовать модели, напечатать рисунки и распространить их на всех пяти континентах. Этот «подвиг» приносит ему хорошие деньги, поскольку каждый из тысяч подписчиков платит по тысяче долларов, или триста пятьдесят тысяч франков в год. Выполните операцию умножения, если вас интересует его годовой оборот.
Его деятельность продолжалась, кажется, семь лет, пока четыре парижских модельера не устали от произвола и не выдвинули против него обвинения в Верховном суде Нью-Йорка. Это были Ланвен, Диор, Фат и Пату. Они считали, что Фредерик Милтон наносит им особо крупный ущерб, и потребовали пятьдесят миллионов франков возмещения причиненных убытков. Они утверждали – и я им охотно верю, – что деятельность бригады этих промышленных рисовальщиков лишила их 40 % клиентуры. Все детали были обнародованы на пресс-конференции, состоявшейся в октябре 1955 года в салоне Кристиана Диора. Процесс только начался. И завершения его надо ждать долго.
Самое неприятное, что защищать себя от такого произвола не очень просто. Ведь в голову людей, которые живут за счет моды, не приходит мысль копировать Матисса, подделывать его подпись и выставлять копию на продажу в галерее в качестве подлинника. Но они не стыдятся как можно точнее копировать творения другого художника, модельера, который объединяет труд, деньги и воображение, чтобы создать платье. А подлец воспроизводит его, чтобы извлечь выгоду. Главное, чтобы все неуклонно соблюдали закон об авторских правах.
