– Пусть завидуют. У кого ещё есть такая жена?
– Значит, я всё ещё достаточно хороша для иннурийского дикаря? – В её глазах опять плясали смешинки.
– Для иннурийского дикаря более чем! – авторитетно заверил я, вновь впиваясь поцелуем в её губы.
– М-мм… товарищ, товарищ, возьмите себя в руки! – последнюю фразу ненаглядная произнесла по-русски, ловко выскальзывая из объятий. – Других дел нет, да-а?
– Хорошо, давай о делах, – покорно согласился я. – К свадьбе дочуры готовимся?
– А у тебя есть другой выход?
Я лишь развёл руками.
– С сестрой переговорил? Всё нормально у них? – задала супруга встречный вопрос.
– Да, спасибо, – я улыбнулся. Всё-таки гуманизм тут на недосягаемой высоте, надо признаться… Ведь вот организуют мне регулярные сеансы связи через тинно. Хотя никто не обязан. Разумеется, сестрёнка уверена, что я звоню ей из Австралии, куда нелегально сбежал от тягот дикого российского капитализма. Да-да-да, к своей ненаглядной и наконец-то нашедшейся Марине-Вейле, судя по всему, получившей австралийский паспорт гораздо раньше… Так что рада за меня сестрёнка искренне. Славная она, Ленка… Ну и бывшая родительская московская квартира им, как ни крути, весомое подспорье.
– Слушай, вот ты тут обещала моей сестрёнке насчёт погостить… решительно не представляю себе технических деталей вояжа, – я ухмыльнулся. – Через тинно да прямо в Сидней?
– Ну конечно, ага… Не переживай. В Службе согласились организовать спектакль. Ты будешь числиться субарендатором крокодильей фермы, есть такая на балансе – место глухое, правда… И долетят без чудес, сперва большим самолётом, потом ещё маленьким, – в её глазах плясали смешинки. – Так тебе и не доведётся посетить Сиднейскую оперу. Будешь безвылазно кормить крокодилов всё время визита.
Я лишь хмыкнул. Опера, опера… нужна прямо мне та опера, когда я сестрёнку единственную столько не видел. И вообще, с крокодилами легенда куда круче. Племяш на всю жизнь запомнит удивительное путешествие…
– И всё-таки жаль, что нельзя им показать всё это, – я обвёл рукой дивный пейзаж горной страны.
– О! Аппетиты растут… – в глазах ненаглядной смешинки роились всё гуще. – Напомни, как называется иннурийское животное, которое, будучи запущено под стол, норовит залезть на стол с ногами?
– Погоди, сейчас вспомню… слон?
– Ну хорошо, пусть будет слон, – Вейла рассмеялась.
– А каковы у нас ближайшие планы? Ну вот хоть на эти выходные?
– На эти? Включи телепатор.
– Ожерелье там, в доме, – я улыбнулся. – Я, безусловно, поверю тебе на слово.
– На слово, говоришь…
Она повозилась в верхнем кармашке передника и извлекла на свет узенький пенал. Коробочка раскрылась с резким металлическим щелчком – внутри лежали два тонких заряженных шприца.
– Я немного подзадержусь тут, как ребята улетят, – она чуть улыбнулась. – Или, если хочешь, отправимся на Искристый мыс встречать рассвет. Но можно и к нам домой. Я настроила кондиционер на спецрежим, так что сейчас в доме настоящий холодильник. Тридцать градусов по Цельсию.
– Третий раз… – я сглотнул ставшую вязкой слюну. – Третий раз игра в русскую рулетку…
– По-моему, в эту игру мы играем с самого начала. С того момента, когда ты звенел цепочкой на старом кладбище. И нам всё время везло, как ни удивительно. Я хочу ещё.
Её глазищи смотрят в упор.
– Одно слово, только одно. Да? Нет?
– Да.
Она чуть улыбнулась.
– Тогда остался лишь один важный вопрос. Насчёт сегодняшнего обеда. Пойдём в дом?
– Па, я прочитал! – восторженно встретил нас Реан. – Ну круууто!
– Разболтаешь теперь всем друзьям…
– Кто, я? Я буду нем, как попрыгай! Только ты быстрей дописывай, ладно? А то долго я не удержусь! Э… па, ты чего?
Я лишь блаженно улыбался. Неистовое иномейское солнце пронизывало дырявые стены горной хижины тысячами лучей, не оставляя тьме ни пяди укрытия. Да, вот такой он, мой теперешний дом… Дом Вечного Солнца.
