Через час после начала отхода их будет ждать подстава — сменные лошади. Седла, которыми люди будут пользоваться на первом этапе, все ворованные, их бросят вместе с ворованными лошадьми. Пересев на других коней, они въедут в ручей и будут двигаться по воде чуть больше мили. Дно у ручья песчаное, серьезных препятствий по дороге нет. Такой маршрут заставит погоню потерять время на поиски места, где они выедут на берег, а выедут они по песчаной промоине, где от копыт останутся лишь углубления в песке, но не четкие следы, которые можно опознать. Выезжать из промоины они будут по отдельности, в разных местах, чтобы еще больше запутать погоню. Через три часа они снова сменят лошадей, на этот раз времени уже будет достаточно, чтобы перебросить седла.
На следующий день после ограбления, в полдень, они будут сидеть за обеденным столом на ранчо более чем в сотне миль от места преступления, да еще в другом штате, с друзьями, готовыми присягнуть, что они не покидали ближних окрестностей.
По всему маршруту есть несколько водопоев — некоторые из них известны одному только Ганту; раньше знали о них еще считанные индейцы, но они давным-давно умерли. Не зная этих водопоев, любая погоня провалится. В одном месте, где на некотором расстоянии водопоев не было, он приготовил тайники с водой, чтобы напоить коней.
План был защищен от всяких неожиданностей.
И теперь, сидя недалеко от путей, Гант снова повторил своим людям весь маршрут, чтобы быть уверенным, что каждый все понял. План безукоризненный; даже если не все пойдет, как намечено, если кого-то из них отрежут преследователи, ему просто надо будет воспользоваться другим укрытием, не менее надежным.
Каждый из пяти человек, отобранных им для участия в нападении на поезд, был в розыске за убийство.
— Если начнется стрельба, — инструктировал он их сейчас, — стреляйте так, чтобы убить. Если у кого-то соскользнет маска, убивайте каждого, кто окажется достаточно близко, чтобы увидеть лицо.
— А как насчет охраны?
— Охранника зовут Клей, в вагоне он будет один. Дверь в том конце вагона, что ближе к пассажирскому, будет заперта, а та, что со стороны тендера, будет еще и закрыта на засов. Скоба засова на той стороне, что обращена к пассажирскому вагону, поломана, и ее не починили. Ну, а дверной замок можно разнести одной пулей — так мы и войдем… А теперь запомните: когда мы доберемся до реки, переправляться будем ниже Каньона Пирамиды; как только окажемся на другой, стороне, обрежем канат и пустим паром по течению. Но я уверен, что мы оторвемся от погони задолго до этого.
— Так здорово звучит, что поверить страшно, — сказал с восхищением. Дженкс. — Ни разу не видел, чтоб дело было так тщательно спланировано.
— Поработаешь со мной, — коротко ответил Гант, — увидишь, у меня все дела так планируются.
Он выбрался из лощинки, где они ожидали, — еще раз посмотреть на железнодорожную линию. Завал из бревен и камней заставит машиниста остановить паровоз, тут они и окажутся в поезде, без всякого труда.
Он снова перебрал в уме каждый шаг, пытаясь найти слабое место, которое он мог пропустить раньше. Но слабых мест не нашлось.
Дженкс, Индеец, Чарли, Цыган Уэллс и Айк Филлмор уже работали с ним раньше. Новый человек только один — Лунд, но этот имел больше опыта, чем любой другой. Беспокоиться, было не о чем. Но тогда что же его тревожило?
Зеб Ролингз.
Этот человек приносил ему несчастье, самое черное невезение; каждый раз, когда их дорожки пересекались, дело оборачивалось скверно. Ролингз стал для него чистым наваждением, и его надо убить уже за это одно, даже если б не было никаких других причин.
Но сначала — его жену и детей.
Ролингз должен видеть, как они умирают, и знать, что ничего не может сделать, с ума сходить от собственного бессилия… Гант задумчиво перебирал людей, которые сейчас были с ним. Только Лунд и Индеец Чарли годятся, чтобы взять их с собой на это дело.
Он раздраженно сплюнул. Его зло брало, когда он вспоминал, какое испытал потрясение, когда на станции, едва повернувшись, увидел Зеба Ролингза. Он и понятия не имел, что тот в Аризоне, потому что после схватки в Богги-Депо уехал с Индейской Территории, отправился на север и несколько месяцев жил тихо, работая на железной дороге в Дакоте.
Гант сидел без дела в Джимтауне, крохотном городишке на Северной Тихоокеанской линии, когда к нему заявился Лунд и рассказал о перевозках золота. В Дедвуде их поджидал Дженкс, а Филлмора они подобрали в Шайенне по дороге на юг.
Они тщательно избегали всех знакомых мест и прибыли в Аризону с другой стороны, из Калифорнии, после того как съехались все вместе на маленьком ранчо, принадлежавшем Индейцу Чарли. Никто их не видел, никто не знал, кто они такие; и тут вдруг они наткнулись ни на кого другого, как на Ролингза…
Гант поднял глаза от завала и внимательно посмотрел на голые мрачные горы по другую сторону. Именно через эти горы им скоро ехать, потому что в полумиле отсюда они пересекут железнодорожную линию и углубятся в холмы.
Ролингз! Ганту никогда не забыть того дня в Богги-Депо, когда Ролингз стоял и стрелял так хладнокровно, будто в тире. Гант готов был поклясться, что никто — вообще никто на свете — не может опередить в стрельбе его брата. Ни Хардин, ни Хикок, ни Эллисон, ни один из них…
Он посмотрел на часы. Пора.
Вернулся к лагерю.
— Загасите костер и садитесь на лошадей.
Само ограбление обговаривать не было нужды, они уже это сто раз обсудили. Он повернулся к Филлмору.
— Ты только не забудь, Француз, перекрыть служебный вагон. И если тормозной кондуктор начнет дергаться, пристрели его на месте!
Где-то далеко засвистел паровоз.
Они сели на лошадей, проверили снаряжение. Чарли Гант двинулся впереди всех вниз по склону, к завалу.
Выемка здесь была узкая, и, устраивая завал, они постарались придать ему такой вид, будто сполз один из склонов выемки. Осматривая хаотичное нагромождение бревен и камней, Чарли Гант подумал, что вряд ли случайный взгляд заметит что-то подозрительное.
Он нервничал, хотя оснований для тревоги не было. Он спланировал это дело лучше, чем какое-нибудь из прежних, а его планы обычно срабатывали. Даже Флойд признавал, что никто не может планировать дела лучше его.
Флойд…
Что это он вспомнился сейчас? Ну, допустим, Чарли тогда остался бы и вмешался в перестрелку с Ролингзом. Мог бы он спасти Флойда, когда тот уже начал стрелять? Сейчас этого никак не узнаешь.
Все равно, неплохо бы, чтоб Флойд мог сейчас оказаться здесь. Он был парень стойкий… единственный, на кого всегда можно было рассчитывать и полагаться.
Но мог ли Флойд полагаться на тебя?
Непрошенный вопрос засел в мозгу, Чарли выругался и дернул поводья так, что лошадь встала на дыбы. Он успокоил ее, но на душе все равно осталось мерзко.
